Оставшись один, Дом испытал облегчение. Он был твердо уверен, что убийца не ведала, что делать со страхом и как проявлять сочувствие. По крайней мере, он понимал подобную растерянность.

Бессмертный не сводил глаз с неба и постоянно прислушивался, его внимание было направлено вдаль, так что он едва замечал, как они двигаются дальше в предгорья. Миля за милей пролетали в спокойствии, и страдали лишь его нервы, а не несчастное хрупкое сердце. Погода тоже помогала. В прошлый раз, когда он ехал по этому пути через пышные зеленые леса, наполненные пением птиц, была весна. Теперь же поросшие деревьями холмы были серыми, ветви деревьев напоминали скрюченные пальцы, и только высокие сосны оставались вечнозелеными. Сухие листья хрустели под копытами лошадей, а пронизывающий ветер пах снегом и гнилью. Все было не так, как прежде, и Дом был рад этому.

Но стоило ему ослабить бдительность, как воспоминания вернулись, медленно, но неотвратимо. Фигуры вокруг него менялись, их силуэты двигались. Сораса стала Маригон или Роуэнной, черные волосы – рыжими, бронзовая кожа побелела, коричневая кожа сменилась чешуйчатой пурпурной кольчугой. Место Сигиллы позади него занял лорд Окран из Кейсы, возвышающийся в белых стальных доспехах с орлом на груди, его белая, похожая на полумесяц улыбка сияла на черном лице. Осковко, Чарли, другие трекийские солдаты и наемники – все исчезли. Даже Корэйн, которая и так была очень похожа на своего отца. Вместо ее лица он видел суровое лицо Кортаэля, тонкие губы растянулись в привычной для него мрачной улыбке. Его лицо было таким, каким Дом помнил его не в храме, а дома, в Айоне. До кровопролития, до резни. До того, как его холодное изуродованное тело оставили лежать на земле. Дому захотелось протянуть руку и коснуться руки друга, чтобы проверить, так ли реальны воспоминания, какими кажутся.

Он сдержался, крепко сжимая поводья так, что кожа потрескивала в его хватке. Собрав волю в кулак, он снова посмотрел в небо, ища в серых облаках тень дракона.

– Уже близко, – послышался тихий голос рядом с ним.

Дом повернулся и с удивлением посмотрел на сидящего в седле Эндри. На мгновение ему показалось, что оруженосец тоже был воспоминанием. Но в карих глазах виднелось слишком много боли, причиной которой, как и в случае с Домом, стал наполненный воспоминаниями пейзаж. Эндри устремил взгляд на деревья, на его обычно добродушном лице отразилась непривычная для него ненависть.

Дом неохотно осмотрел окружающую их территорию. Пологий склон холма, по которому они поднимались, горы поблизости. Отголоски протекающей в отдалении реки, Зеленого Льва, которая в это время года была неглубокой и спокойной. Все казалось знакомым, но неподходящим, как старое пальто, ставшее слишком тесным.

Собравшись с духом, бессмертный вывел свою лошадь из колонны. Он знал, что этот момент наступит, и ненавидел его.

– Я проведу разведку и осмотрю территорию храма, – сказал он. – Чтобы узнать, с чем мы можем столкнуться.

Скачущие среди воинского отряда Соратники повернулись и посмотрели на него, их лица походили на ярко светящие фонари.

Эндри последовал за Домом и схватил его за руку. Оруженосец покачал головой, понизив голос.

– Возьмите с собой Сорасу.

– Сораса не знает, чего ожидать, – ответил Дом, хотя ему хотелось согласиться на это предложение. Убийца определенно была достаточно умелой и могла подкрасться к нескольким безмозглым скелетам, вернувшись из этой схватки живой.

Оруженосец сжал челюсти и погнал свою лошадь вперед, подстраиваясь под темп Дома.

– Тогда я. Позвольте мне отправиться с вами.

Но Дом протянул руку и щелкнул языком, останавливая коренастую лошадь Эндри.

– Туда должен отправиться я, – произнес бессмертный, хотя его сердце сжималось от ужаса, и он попытался подавить страх. – Оставайся с Корэйн, – добавил Дом, зеленые глаза метнулись к ней. Она наблюдала за ними, ее лицо исказило беспокойство. – Следи за небом и ветром. Если дракон окажется рядом, все быстро изменится.

Еще одна лошадь вышла из строя и присоединилась к мужчинам. Сораса зыркнула на них и откинула меховой капюшон, короткие волосы упали ей на лицо.

Она усмехнулась, глядя на Дома.

– И куда это ты собрался?

Бессмертный отвернулся, едва взглянув на нее. Было проще продолжать двигаться вперед, чем остановиться и дать Сорасе шанс присоединиться.

– Отсюда до храма полдня пути, – сказал он, заставляя лошадь ускориться. – Я вернусь как можно скорее. Как я уже сказал, следите за небом.

Сораса тихо зарычала.

– Дом…

Но он уже поехал прочь, лошадь под ним скакала галопом, поднимая осенние листья.

Через несколько миль Дом остановился, и его вырвало в ближайший ручей. Тыльной стороной ладони он вытер рот и умыл лицо, позволяя ледяной воде вернуть его к жизни. Внезапная тяжесть надавила на грудь, как будто там лежал камень, и он с трудом дышал. Ему уже приходилось испытывать панику, но сейчас она грозила захлестнуть его, затуманивая зрение и замедляя реакцию. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вода немного помогла, и бессмертный снова задышал спокойнее, делая длинные вдохи и выдохи. Снова вскочив в седло, он сплюнул на землю, избавившись от оставшегося во рту кислого привкуса. К счастью, крепкий трекийский конь обладал кротким нравом и продолжил двигаться вперед, уверенно ступая копытами по каменистой почве.

– Домакриан, возвращайся домой.

При звуке этого голоса Дома словно пронзила молния. Он выпрямился, широко раскрыл глаза и оглядел лес в поисках любого признака магии своей тети. Уже несколько десятилетий он не видел ни одного послания и с трудом узнал магию. Казалось, что голос исходит из его собственного тела, а не из мира вокруг.

Но голос правительницы Айоны был легко узнаваемым.

– Изибель? – мысленно обратился он к тете.

Она ничего не ответила, но он почувствовал, как она слегка улыбнулась. Даже сквозь голые ветви он ощутил присущий ей аромат: запах дождя и тисов, мха, тумана и города из старого камня. Ароматы дома. Он едва не расплакался при воспоминании об этом.

– Мой любимый племянник, вернись домой.

Затем ее белая фигура мелькнула между стволами деревьев, всего лишь бледная тень, не успевшая полностью обрести форму. Нахмурившись, Дом погнал свою лошадь вперед. Боковым зрением он заметил ее лицо: длинный нос и насупленные брови, серые глаза, светлые волосы, ниспадающие в пустоту. Ее магия не могла связаться с ним здесь. То ли он находился слишком далеко, то ли Веретено неподалеку было слишком сильным. Тетя существовала лишь в виде отголосков. И даже так едва не уничтожила его.

– Я не могу, – ответил он, бедрами сжимая лошадь. Зверь ответил ему, ускорившись. Но он не смог убежать от послания, оно неслось рядом с ними, слабая дымка, видимая лишь мельком.

Ее голос дрожал, как и образ.

– Связи между мирами становятся все тоньше. Оллвард падет.

– Нет, если я смогу хоть что-то сделать. – Дом нахмурился, вглядываясь в деревья. Он не видел ни трупов, ни скелетов, ни треклятого войска