нее взгляд и понял – не переживет. Даже и не планирует. Только согласись, прямо здесь шагнет с излома перерезанной палубы, потому что кроме них ни чего другого у нее в этом мире нет. После аварийного прорыва программы чи – даже самой себя.

«Не спеши, родная» – беззвучно попросил он. – «Может, еще извернемся».

– Полномочия? – Семен тяжело посмотрел прямо в глаза Джонни. – Мне понадобится поддержка. Инструкции, консультации… Особенно поначалу. А когда пойдет экспансия – управление коридорами с измененным пространством. Или вы дадите Земле какие-нибудь гипер-двигатели?

– Нет, только пирокинетик. В неограниченных количествах по демпинговой цене. А инструкции и коридоры… Все здесь, Чистоплюй, – Джонни широко развел руками. – Ты закрепил за собой эту реальность. Так что адрес известен, прилетай, присылай «курьеров». Интерфейс открыт, пароли сняты. А леров с их фанатизмом мы придержим.

– Кстати о святошах. Оккупационный режим придется снять.

– Уверен, все в твоих руках. Через годик другой, как освоишься во власти… Все-таки процесс должен хотя бы походить на естественный.

– Хорошо, я согласен. Можете начинать меня прокачивать.

– Нет необходимости. Ты прокачан еще с прошлого раза. Просто действовала ментальная авто-блокировка. Но теперь, когда ты осознал свое согласие, за пару-тройку суток она слезет.

«Пару суток!.. Кажется, у нас еще есть время Тина!..»

– Хорошо. Показывайте.

– Что?

– Пульт управления. Моя реальность – корабль. Значит все здесь по-корабельному. Показывай пульт управления коридорами.

Они переглянулись, все четверо. И не удержались – по очереди кинули взгляды куда-то Семену за спину. Выходит он помнил и это – то на что смотрели сейчас его воспоминания. Иначе откуда бы взяться этим взглядам?

– Торопишься, Чистоплюй, – хмуро произнес Николас. – Перекантуйся тут еще пару деньков, каютка для вашей парочки найдется. Потом на Землю, с инструкциями. Как приживешься в большой политике – возвращайся, поговорим за пульт.

– Молчи, интерфейс, – нагло перебил Семен. – Кто здесь прозревший?

– Да ты, Чистоплюй, берега попутал? На каждого прозревшего здесь найдется бог из машины! Там, на Земле будешь рулить, а здесь – на цыпочках ходи и говори шепотом!

– Ага, – согласился Семен весело. – Вот так и получаются диктаторы и отщепенцы – когда начинают ходить шепотом!

И коротко, без замаха, едва дотянувшись через стол, засадил Николасу в зубы.

– Ну, вот опять!.. – протянул Джонни. – Ты ошибся, Чистоплюй, я не только интерфейс, но еще и «файерволл». Понеслась, пацаны!..

И действительно понеслась… Семен вскочил, отбрасывая стул, отстраняя левым локтем Жустин и переворачивая перед собой стол на манер баррикады – мгновение на восстановление равновесия и пару слов…

– Жус, на корабль, бегом! Жди три минуты, потом стартуй, поняла меня!..

Антоха первым огибает препятствие, сокращая дистанцию… Это ничего, в рукопашке он всегда был слабоват. Парировать боковой, один ложный в корпус и следом прямой правой в голову…

И развернуться! С другой стороны уже негр!.. Шаг назад и медвежий захват соскальзывает в пустоту, полуподшаг и левой ногой боковой по колену… И еще раз уже по плечу… И правой добить уже сверху вниз…

Шум сзади! С хищным оскалом и непониманием в глазах Ник валится на пол, а Жустин отбрасывает в сторону обломки стула.

И снова развернуться! Джонни-Невада – вот он главный противник, негласный чемпион отсека №3 абордажного транспорта… Уже в стойке, в непробиваемой обороне, готовый к сокрушительной атаке… Черта с два с ним можно драться честно! Быстрый двойной подшаг, и в подкате на колени… Левая защищает голову и едва не отнимается от молодетского наката сверху вниз пудовым кулаком. Зато правая, коротко, но точно, в самую уязвимую точку чуть пониже живота…

– Жус беги, нах!.. Ты мне мешаешь!

Она пятится и кричит уже действительно на бегу:

– Сема, быстрее! Без тебя не полечу!..

Твою ж мать!

– Пацаны! – ревет с колен согнутый в бублик Джонни. – Наших бьют!..

И вот тогда становится не до драки. Он уже понял, уже увидел, куда ему надо. Вон она впереди – широкая подкова пульта контроля тяги, оборотов и нагрузки турбин, заряда накопителей и даже телеметрии. Хороший пульт, многофункциональный. И еще вон та пристроенная сбоку секция, которой вроде раньше не было. Впереди… Всего в сорока шагах. Но перед ним уже вырастает живой заслон – человек десять не меньше. А остальные – сколько ж тогда уцелело народу в отсеке? – уже бегут навстречу. Не убить и даже не ударить, едва проклюнувшийся прозревший слишком ценен. Вцепиться, не пустить, удержать…

Уклонение, сброс захвата, простые дворовые плюхи налево и направо, уже без всякой техники, но противники катятся под ноги остальным, заставляют спотыкаться, мешают… И все же их много. Слишком много.

За пять последних шагов чья-то пара рук, наконец, вцепляется в штанину. Нога подворачивается и… И все. Десятки рук вцепляются в конечности, десятки тел валятся сверху. Не то что двинуться – вздохнуть едва получается. Лишь отчаянный, рвущий связки крик, словно из-за леса: «Сё-ома-а!..»

– Поднимите! – приказал Джонни, приближаясь. – И держите крепче… Все-таки ты дурак, Чистоплюй. Ты хоть понимаешь, что все это в твоей голове? Ты уже прокачан, новые установки личности все равно начнут действовать, нужно только немного подождать! Собственно это мы и есть – твои новые установки. Зачем воевать самому с собой?

– Ну, ты же знаешь, я всегда был склонен к рефлексии, – Семен скосил глаза на шум в дальнем конце отсека. Как раз там кажется люк в коридор на казематную палубу. – И еще: чей бы ты ни был интерфейс, Джонни, твой бог из машины кажись облажался, связавшись с шизофреником. У нас здесь коллективный бред.

Шум вроде бы стал ближе и тогда Джонни тоже обернулся. И, изменившись в лице, закричал:

– Взять! Трое держат этого, остальным – урыть девчонку!

Стена тел с размытыми лицами зашевелилась, быстро поредела и рассосалась, выполняя приказ. И тогда Семен вдруг засмеялся. От души, едва не взахлеб.

– Чего скалишься, Чистоплюй? Считаешь, не справлюсь?

– Я… никогда не думал, что… захочу расцеловать надзирателя чи-при!..

По отсеку метался вихрь. Молниеносно быстрый, на грани фиксации взгляда, гибкий и красивый как балет, смертельный как бросок удава. Куда смертельней чем в прошлый раз, потому что теперь у Жустин были глаза.

– Мочи суку! – взревел Джонни осознав происходящее.

И кто-то из статистов выхватил ножи, кто-то саданул длинной очередью из карабина…

В ответ прилетела сбитая с плеч голова недоптица…

Бывший прозревший лер раскроил себе череп, въехав им в угол кожуха накопителя…

А карабин захлебнулся пустым магазином…

А нож уже был в руке Жустин…

И Семен понял – ее не остановить. А через секунду это понял и Джонни-Невада. Вперед он кинулся от отчаяния, крича