Ниарон, со своей стороны, все пытался выяснить, насколько опасны нашему миру отверженные драконы. Я поделилась с ним частью пророчества Сида, раз маг был вхож в близкий круг императора, и тот рьяно взялся за ритуалы, темную волшбу, призывы душ давно почивших… Все хотел, чтобы живущие за гранью выдали ему нужную информацию, раз глас истины пока был недоступен.

Императорские дела мне успешно помогали вести ушастый страж и советник-бородач, последний, так и вовсе, стал моей незаменимой правой рукой!

Ох Луноликая, каким же он был умным!

В любой сложной ситуации, у него всегда находилось правильное решение! Даже Аррин уступал ему в смекалке, да и спокойно оставался в тени настоящего советника. Видать, и сам вполне мужчине доверял.

Недавно я поймала себя на мысли, что уже и не могу представить, будто рыжего нет рядом, настолько он легко и прочно обосновался в моей жизни.

Так прочно, что теперь мне приходилось одергивать себя от чрезмерной ненужной симпатии! Это было необъяснимым притяжением…

Он мне сразу не понравился! С первого взгляда! И не зря!

Моя женская суть сразу на него среагировала. Неожиданно, запретно и совершенно возмутительно!

Этот мощный разворот плеч, эти крепкие руки, необыкновенные глаза…

Страшно даже подумать, но, он мне… И, похоже, я ему тоже! Недаром, часто ловила на себе долгие, загадочные взгляды советника.

Ох, Луноликая! Что-то ты намудрила с этим наказанием!

Разве я имею право заглядываться на кого-то, кроме мужа? А как же… любовь? А истинность?! Или, когда мы с Генрихом поменялись телами, наша связь с драконом совсем исчезла? Разве такое бывает?

И как объяснить мужчине, что в императорском теле на него заглядывается ведьма?!

Чувствует ли он меня настоящую или питает симпатию к Генриху?!

Я совсем запуталась!

— Ваше величество, — как раз и мое наваждение пожаловало!

Меня старались не оставлять одну, постоянно кто-то сопровождал по резиденции.

В империи было неспокойно… Что-то надвигалось. Хотя, во время зимы и не бывает бурь, но…

Советник был, как всегда, собран, спокоен, надежен, словно скала, а со мной еще и приветлив. От его улыбки у меня привычно уже заныло под ложечкой…

— Проведи меня к пленнику.

— Опять?! — нахмурился бородач. — Ты и так каждый день к нему ходишь. Дракон не собирается говорить. Может, хватит подставлять себя под удар?

— Проведи, — упрямо мотнула головой.

Не объяснять же ему, что спать не могу, слова пророчества так и выныривают из памяти!

— Рих… — он был недоволен, но я упрямо стояла на своем, и советнику ничего не оставалось, как выполнить приказ. — Как скажете, ваше величество.

Обычно, я навещала дракона с Аррином, при котором могла откровенно говорить, иногда с Ниароном — маг пытался вернуть объективность и перебороть свою неприязнь к отвергнутому народу. И впервые с Лукой. Интересно, как он среагирует на пленника?

Пока шли, говорить не хотелось. Советник был недоволен моим решением. То, что я создала дракону неплохие условия и часто его навещаю, не осталось незамеченным. Многие из верховного совета не поддерживали этого решения, но и против откровенно не выступали. Лука опасался заговора…

Аррин тоже предупреждал затаиться и не высовываться до прибытия Генриха, но… Генриха все не было, а я действовала, следуя зову сердца. Вот только дракон не шел мне навстречу, он до сих пор не заговорил.

«Крылатый народ станет твоей погибелью, если не сумеешь разглядеть правды за ложью», — страшное предсказание преследовало меня днем и ночью!

Ох, Всеблагая матерь! Где же правда и о какой лжи шла речь?

После того памятного разговора я отправила Сида с Вольгом обратно в пансион, обеспечив им надежную усиленную охрану. За несколько часов общения успела настолько сильно привязаться к мальчику, что после его отъезда меня даже одолела тоска.

Кажется, я ошибалась в том, что совсем не готова к потомству… Рядом с Сидом мне тоже захотелось получить такого же улыбчивого мальчугана, с глазами любимого и моей улыбкой.

Только, похоже, этим мечтам не суждено сбыться.

Стражи отошли от камеры, которую теперь охраняли постоянно, советник распахнул для меня дверь…

Дракон стоял возле крохотного окошка и жадно всматривался в холодный пейзаж.

В этом сильном, суровом воине теперь и не угадывался тот измученный голодом пленник, которого я впервые встретила совсем недавно.

Стоило нам войти, как мужчина резко обернулся, повел носом и впился загадочным взглядом в моего спутника. В его глазах даже драконье золото проявилось! Впервые! И чешуйки мерцающей волной проявились на открытых участках тела.

Похоже, сегодня он особо не рад был меня видеть.

— Это вновь я, — развела руками. — Надеюсь, тебе всего хватает. Если нет, то ты можешь мне сказать, я отдам приказ, чтобы это исправили.

Пленник не среагировал. Впрочем, как и всегда.

Я вновь прошлась по стандартным уловкам в попытке вывести его на разговор. Не мог же он молчать вечно! Оказалось, что мог.

Впустую проторчав в камере с полчаса, я вспылила:

— Мне нужны ответы, дракон! И либо ты мне их дашь, либо унесешь их в могилу!

Не став даже и смотреть на равнодушную мину пленника, я двинулась к выходу.

Что-то назревало! Мне надо было скорее принимать решение, а он уперся и все тут!

Не дракон, настоящий баран!

— Рихтор, — настигло хриплое уже на пороге.

— Что? — я была уверена: почудилось!

— Меня зовут Рихтор, — повторил пленник. — Пришло время поговорить.

Давно пришло!!!

— Наедине, — добавил он, выразительно глядя на советника.

— Выйди.

— Я тебя с ним не оставлю.

Мы заговорили одновременно, но императорскому слову никто перечить не в силах. Даже одному упрямому бородачу пришлось сдаться и послушно выйти из камеры, оставив меня наедине с чужаком.

— А ты знаешь, Рихтор, что у нас даже имена созвучны? — обернулась к дракону.

Генрих — Рих для близкого круга и Рихтор — пленник народа отвергнутых. Я не верила в такие совпадения!

В его глазах не пылала ненависть, но я не могла с уверенностью сказать, что пленник не нападет. И вряд ли такого сильного воина, каким он на самом деле оказался, смогут сдержать оковы.

Риск — дело благородное. И глупое.

— С императором, да. С тобой, нет. Хотя, кое-что общее все же у нас есть, дева, — спокойно проговорил дракон. — Но прежде, чем я назову тебе что, хочу узнать кое-что другое.