бояться всякой ерунды. Но одно дело не замечать собственных страхов, когда особенно с ними и не сталкиваешься, и совсем другое, стоять на краю отвесной скалы и пытаться хоть как-то различить внизу очертания деревьев, когда у тебя все нутро куда-то в пятки уходит.

– Я… – попытался прочистить он горло, – это…

– У нас правда нет другого выхода, – подошел к нему со спины Рик. – Обвязаться тоже нечем, просто старайся держаться ближе ко мне.

– Ты совсем дурак, поймаешь меня, что ли? – отмахнулся Крайс.

– Нет, – усмехнулся Рик, – просто одному лезть скучно, – фыркнул он. – Посмотри, думаю, вон там будет неплохо начать спуск, – указал мужчина чуть правее от того места, где они стояли.

– Чем? – хмуро буркнул Крайс.

– Полотно скалы хорошее, держаться будет удобно. Идем, хватит вздыхать.

На этих словах Рик направился к тому месту, что указал другу. Крайс тяжело дышал, смотря ему вслед. Его сердце, казалось, еще немного и просто взорвется в груди. Постепенно его начинала одолевать паника, и мужчина подозревал, что еще немного, и он просто потеряет сознание. Так страшно ему давненько не было, если не сказать никогда.

«– Ты чего-нибудь боишься?

Неожиданно перед мысленным взором всплыл разговор, который произошел, казалось, лет сто назад, хотя прошло всего несколько недель. Разговор, что состоялся между ним и женщиной, что стала женой его друга. В то время, когда они занимались практическими занятиями по освоению ее дара, порой, ни с того ни с сего, ему хотелось узнать ее немного лучше. Он бы не сказал, что они очень сблизились. Но в его понимании, она была ему почти другом, если говорить о женщинах такое вообще возможно.

В тот день он долго наблюдал за тем, как эта маленькая женщина общается с тварью, что под конец лета вымахала, точно годовалый бычок! И это было так странно, казалось, она этого совершенно не замечала и не боялась.

– Боюсь? – прищурилась принцесса, так, будто вспоминала значение этого слова, с неохотой отрываясь от почесывания гигантского брюха твари, которая, потеряв всякий стыд, распласталась между ними. – Чего?

– Чего-нибудь? – вновь уточнил он.

Что с этими бабами делать, никогда с первого раза не понимают.

– М-м… конечно, думаю, да, – задумавшись ненадолго, все же ответила она.

– Чего, например?

„Ну, иногда и со второго“, – мысленно закатив глаза, подумал он.

– Это неважно.

– Не хочешь говорить?

– Нет, дело не в этом, просто страхи неважны.

– То есть, если эта зверюга оттяпает тебе руку, потому что „страхи неважны“ это будет нормально?

– Нет, – засмеялась она, – он обязательно это сделает, если мой страх станет важным, и он почувствует, что сможет это сделать. Пока же, – немного плотоядно улыбнулась она, – он знает, что если я почувствую в нем то, что напугает меня, то он этого не переживет.

– Высокие отношения, – буркнул Крайс, смотря на то, как милуется эта парочка.

– Нормальные отношения, – покачала она головой, – между мной, как человеком, и Суми, как хищником, иные невозможны. Стоит мне начать бояться его, и он узнает это первым. Стоит ему почувствовать, что я отличаюсь от него, он просто возведет меня в ранг добычи. То же самое и со страхом, стоит начать бояться и тебе… м-м… слово такое, чудное, Веня часто повторяет… – почесала она бровь, пытаясь вспомнить. Хотя в этом и нужды особой не было. Крайс прекрасно уловил, что в подобном контексте могла выдать его внучка».

– Да, – вслух сказал он, с силой сжав кулаки, – стоит начать бояться, и тебе пи…

– Ты идешь или нет? – окликнул его Рик, так и не дав закончить фразу.

– Да иду я! – решительно зашагав к обрыву, немного агрессивно крикнул мужчина.

Самым страшным для Крайса было сделать первый шаг на пути в пропасть. Но точно узнав совершенно новое заклинание, он все время бормотал фразу, что сказала ему принцесса. Под конец ограничившись лишь ее окончанием и уже даже не замечая, как это делает. Они спускались уже не первый час, когда Рик не выдержал.

– Слушай, я-то здесь при чем?! Может, хватит мне угрожать?! – раздраженно пробормотал он. – Видишь ли, твои угрозы мало мотивируют страховать тебя в случае чего!

– А? – отозвался Крайс, не особо понимая, что не так.

– Бэ, – ответил ему Рик, продолжая двигаться вниз.

Сколько они продолжали свой спуск, ни Рик, ни тем более Крайс точно сказать бы не смогли. Но обоим уже начинало казаться, что мышцы на руках и ногах горят огнем, и это мало сказано! Словно в руки и ноги залили расплавленный свинец. Ладони и колени давно кровоточили, но на это ни один из них уже не обращал внимания! Самым важным для каждого из мужчин было не сорваться вниз. Рик старался не думать, что будет, если он не вернется к своей принцессе. Он решительно отгонял подобные мысли. Он обещал ей, и подвести ее теперь казалось самым худшим из возможных последствий. Что с ней будет, если он оставит ее вдовой? На что пойдет Совет в свете того, что с ней происходит? Что станется с ее неокрепшим источником, если он и впрямь останется в этих проклятых землях? Все эти темные вопросы мучили его, заставляя преодолевать самого себя. Он был рожден лет за двести до эксперимента брата Брэйдана, итого ему было около пятисот лет. И этот факт заставлял нервничать и торопиться. Сколько у него еще есть времени, прежде чем его тело начнет его подводить? Но странным образом он не чувствовал себя изможденным. Казалось, что-то неосязаемое и непостижимое поддерживает его. Сколько он знал о том, что связало его с Йолинь, чтобы поручиться, что это не их связь? У него не было точного ответа. Не вредит ли это ей? Что, если он забирает ее силы? Что тогда? От одной мысли об этом ему стало не по себе.

Стоило их ногам коснуться земли, как оба не сговариваясь просто рухнули ничком.

Крайс тяжело дышал. Какое-то время он не мог совладать ни с собственным телом, ни с мыслями. Перед глазами все плыло. Такого перенапряжения он не испытывал за всю свою жизнь.

– Надо вставать, – донеслось до него оттуда, где лежал Рик. Голос друга был едва различим сквозь рваное дыхание.

– Нет, – выдохнул Крайс.

– Надо.

– Точно тебе говорю, не надо, – кое-как перекатившись на живот, выдохнул он, все же сделав попытку подняться, но тут же бросив эту затею. Руки совершенно не слушались.

Стоило ему перевернуться вновь на спину, как произошло то, чего они больше всего боялись. Солнце склонилось к горизонту, оставив площадку, на которой они были, и лабиринт