отступление и даже на сдачу Свеаборга эти советники указывали как на непреложные факты, подтверждающие их заявления. Им верили, и думали совершить занятие Финляндии ничтожными силами, посылаемыми как бы только pro forma. Александр Павлович так верил обеспечению тыла со стороны Финляндии, что требовал перехода в Швецию. Заявления графа Буксгевдена о необходимости усиления отрядов принимались крайне неблагосклонно.

По вскрытии рек возобновились военные действия; войска были несколько усилены частями, прибывшими из Петербурга и Выборгской губернии. Раевский находился у Гамле-Карлебю с поручением избегать сражения и завлекать неприятеля, отступая еще далее до Таммерфорса. Генерал Барклай-де-Толли со свежею дивизией от Нейшлота наступал на Куопио и должен был обойти неприятеля в тыл, если он двинется за отступающим Раевским. Граф Каменский расположился на берегу Финского залива от Гангеуда до Ловизы, т. е. по всей вновь присоединенной местности. Наконец князь Багратион, находясь в Тавастгусе, занимал остававшуюся еще в наших руках береговую часть Ботнического залива от Або до Бьёрнеборга.

Отступление Раевского от Гамле-Карлебю вызвано было не только движениями вдвое сильнейшего неприятеля, желавшего зайти ему во фланг, но и недостатком продовольствия, которого оставалось всего на четыре дня, а на месте нельзя было купить ни за какие деньги. Победы, одержанные Шведами на севере, подняли все население, возбуждению которого сильно способствовал прославившийся своими подвигами партизан Фиандт, посланный Клингспором действовать на сообщения Раевского. При его появлении весь край поднялся на ноги. В Вазе большие скопища вооруженных крестьян явились действовать против Русских, и рассеялись лишь тогда, когда шведский отряд был разбит генералом Демидовым и частью спасся на судах, а частью взят в плен. Во время дела жители Вазы стреляли по русским войскам из домов. Приходилось брать приступом улицы, дома. Против таких засад явилось естественно возмездие, которое было одним из самых кровавых эпизодов этой войны[124]. Пожар восстания не замедлил распространиться и на юг от Вазы вдоль всего Ботнического побережья. Шведские военные суда приближались к берегам и посылали опытных людей руководить народным движением. Русская береговая стража была частью захвачена, частью изрублена. Этими действиями береговой отряд графа Орлова-Денисова был отрезан от главных сил Раевского в течение всего лета. Иногда стычки с народным восстанием получали характер настоящих сражений, кучи трупов вооруженных крестьян оставались на месте. К потушению волнения принимались и крайние меры строгости: несколько человек из восставших было повешено и расстреляно. Но казни не утишали волнения; напротив, как только русские войска удалялись, восстание поднималось с новой силой, сопровождаемое притом жестокостью. В одном месте напр. найдено было 11 трупов русских солдат, закопанных по пояс в землю и с отрубленными головами. Самому Раевскому были преграждены пути отступления. Отряды партизан, по мере движения, как снежный ком постоянно росли от присоединявшихся к ним вооруженных крестьян и отпущенных на свободу солдат крепостных гарнизонов. Тропинками им одним известными пробрались они, с прославившимся Ротом во главе, к Таммерфорсским озерам, по которым свозились снаряды и съестные припасы в главное русское депо. Не смея напасть на военное прикрытие, они овладели перевозными судами и пресекли снабжение депо; на островах устроили склады оружия и убежища на случай опасности, а на дорогах, как и в других местах, ломали мосты, уничтожали средства переправы, заседали в известных им одним неприступных местах, перехватывали подводы, курьеров и малые команды. В несколько дней Раевский оказался совершенно разобщенным и с главнокомандующим, и с депо, и с другими отрядами. Истребить партизан не было возможности: все жители были с ними заодно. Отряду грозила голодная смерть: получая хлеба лишь по 1,5 ф. в день, солдаты бродили по окрестностям, доставая себе пропитание, роя землю и доискиваясь грибов, кореньев, картофеля, хотя для него время было еще раннее. Не менее сильна была партизанская война и в восточной части Финляндии, в тылу отряда действовавшего против Куопио. Будучи настороже день и ночь, постоянно отражая неприятеля, при малочисленности своей этот последний изнурялся до крайности. Буксгевден в рапортах своих Государю называл эту войну «Вандейской».

Не смотря на такие трудные обстоятельства, русские одерживали, однако, верх в некоторых авангардных и арьергардных делах. Так, выше упомянуто, что генерал Демидов отбил атаку десанта близ Вазы и занял опять этот город, захваченный уже неприятелем. Отрезанный Орлов-Денисов на берегу Ботнического залива также не бездействовал: он разгонял бунтующие шайки, а когда в начале июля Шведы заняли Христиненштадт, он выманил их из города и разбил наголову, причем захватил 7 орудий и до 100 чел. пленных, заставил очистить город, сам вторично занял его и отбил напавшее на него финское ополчение. Вскоре затем, когда он удалился для усмирения восстания, Шведы опять заняли город; но он в третий раз выгнал их оттуда, а затем узнав о нападении на часть его отряда в Кухайоки, быстро двинулся туда и атаковав ночью рассеял нападавших. Тем не менее, как граф Орлов-Денисов, так и Раевский долее сопротивляться, по малочисленности своей, не могли. После проигранного при Лаппо дела последний продолжал отступать к Тавастгусу, Орлов-Денисов к Бьёрнеборгу[125]. Барклай-де-Толли со своей стороны, заняв 7-го июня Куопио, предпринял движение налево, дабы зайти по общему плану во фланг графу Клингспору. Однако в 140 верстах от Лаппо, где в то время находился Раевский, он должен был остановиться. Шведские отряды и крестьяне уничтожили все мосты и угнали суда на пути его следования. Оставленный уже в Куопио отряд Рахманова подвергался троекратному нападению Сандельса, стоявшего по ту сторону озера Калавеси. Атаки были отбиты; но в будущем угрожала необходимость оставления и этого важного пункта. Тогда Барклай решился возвратиться в Куопио, где и оставался в оборонительном положении до сентября, отбиваясь от постоянных нападений войск Сандельса, партизанов и вооруженных крестьян.

Что касается до действий на море, то Русские имели довольно успешные дела в шхерах при Ганге, Гирвисало близ Або Тавастенскере. Сандо, причем в боях принимали участие как береговые сухопутные войска, так и гребные суда. Но все эти действия имели чисто оборонительный характер, ибо гребная флотилия по самому назначению своему должна была лишь охранять берега в тесных и извилистых шхерах, среди бесчисленных островов и узких проходов.

II. Окончательное движение вперед и завоевание Финляндии

Постоянное отступление центра и ряд неудачных дел, которые не только лишали Россию плода зимнего похода, но и ставили русское войско и самое достоинство государства в критическое положение, вызвали в Петербурге неудовольствие, критику действий графа Буксгевдена и составление нового плана войны. Предполагалось прекратить наступательные действия, занять оборонительные позиции, сосредоточить войска и выждать наступления зимы. План этот,