вернется обратно. Если плачут вместе, то скоро всё налаживается, и шок безболезненно забывается. Если нет – то получается неизлечимая травма. У неё он не заметил, значит, кто-то рядом был. Да, через добрый десяток лет…

Может быть, доктор Искандер был прав, но ей состояние шока вреда не причинило, стало гораздо спокойнее и яснее, ненужное отпало, нужное всегда было с ней…/

* * *

Когда вечер развернулся, стали происходить события и появились люди. Сначала Адиль пришла с сообщением, что к ней пришли, надо ли впускать? Доктор Вера Сергеевна ушла домой на ужин, никто не увидит, звать или нет? Кто – это сюрприз, созналась Адиль, просил не говорить. Она сказала, что пусть приходит, но без особого волнения, кто-то должен её забрать, пока не вышло неприятностей. Все равно кто из них: отец, Кирилл с Кирой, Сергей – неважно.

Пришел Алик, студент из котельной, заходил к ним, особенно часто, когда она осталась одна, говорили о книгах, она советовала читать Чехова, он старался. На дачу сослали два шкафа собраний сочинений, она взяла Бальзака, особенно красиво пошла «Девушка с золотыми глазами» – мелодрама со страстями и убийством под занавес.

– Ничего себе друзья-подруги у тебя! – высказался Алик сразу и без обиняков. – Руки-ноги оторвать – мало не будет! Хорошо, что жива осталась, я гранатовый сок принес, тебе надо. Лерка сказала, что скоро поправишься, но…

– Забери меня отсюда, – попросила она, ведь зачем-то он пришел. – Лучше сегодня или завтра.

– Лерка говорит, что можно, – ответил Алик без удивления. – И даже нужно, потому что будет протокол и разные глупости. Лучше смыться по-тихому, никто не отыщет. На дачу нельзя, там Кирюха в панике, говорит, что вы что-то украли, и боится, что теперь пропажу не найти, если ты помрешь.

– Да, он прав, взяли вещицу по-глупости, – легко созналась она. – Сейчас у Сергея, встану – заберу и отдам, пусть не волнуется.

– Это ты зря, всепрощение и всё такое, – веско доложил Алик. – Они тебя помирать бросили, а ты – пусть не волнуется.

– Это не важно, – сказала она. – Потом подумаю, что делать. Ты меня заберешь? Только не домой, не хочу, а куда еще – не знаю.

– Не проблема, – сообщил Алик. – Завтра утром подойду сюда, дойдем до шоссе, там будет тачка. Возьму у зятя, они уехали, поживешь недельку в Москве, пустая квартира. Потом будем думать.

– Тебе зачем это надо? – поинтересовалась она без настоятельности.

– Какая разница? – спросил Алик. – Скажем, ты мне нравишься, годится?

– Не очень, но мне все равно, – честно ответила она. – Только одежду тут забрали.

– Принесу сеструхину, – пообещал Алик. – Будет великовато, но сойдет.

Больше ни о чем практически не говорили, он только наливал густой терпкий сок из трехлитровой банки и убеждал попить после потери крови. Рассказал, что с Леркой он знаком давно, она прибежала с утра и сделала заявление, мол, привезли пациентку при смерти, вроде из дачников. Посмотрели на даче, оказалось – похоже на то, но двери плохо закрыли. Кирюха приехал, обвинил в краже, сказал, что там было что-то дорогое, но теперь – нету. Дурак еще тот, Алик ему не сказал, что она жива, но обещал узнать – пусть подергается чудак, чтобы жизнь медом не казалась. Что подружку чуть не угробили – это пустяк, а украли непонятно что – паники полные штаны!

* * *

Алик вскоре ушел, Адиля принесла ужин, выпила стакан сока за её здоровье, сказала, что всё образуется, очень достойный парень, наверное, вышла ошибка, бывает. Разуверять девушку никто не стал, незачем.

Потом она долго смотрела в окно, там была полная тьма, только слабо светились огоньки за шоссе, изредка появлялись и пропадали фары, луна тоже появлялась и пропадала за облаком. Подходящий пейзаж для размышлений.

Понятно, что камень из коллекции, так глупо украденный, пойдет в оплату за труд. Алик задумал повернуть ситуацию в свою сторону, почему нет? Если ему нужно это пыльное сокровище, то пожалуйста. Самой отсюда не выбраться, неприятности с протоколом не нужны, никто больше помочь не спешил, ну и бог с ними. Точка. Полежит она недельку в чужой квартире, вернется домой и в институт, там будет думать, как дальше. Можно на родину предков, родные приглашали, отец не захотел, теперь она уедет одна, перед нею – весь мир, хоть в Индию, хоть в Южную Америку, хоть в Северную.

Что будет, то и будет. Она никому ничего не должна, кроме доктора Велегжанского за спасение жизни, но если сбежит, то его вины нет, старался доктор не для неё, исполнял клятву Гиппократа и доказывал себе, что хирург от бога, это на поверхности. Кира с Кириллом много не потеряют, она от них отстранится, поймут и не заикнутся о краже, Сергей отдаст и скажет спасибо, это неважно и неинтересно. Теперь она одна, свободна и делает, что понравится. Точка.

Свобода наполняла её силой и скоростью, как крыло самолета аэродинамикой, еще чуть-чуть – «в дальний путь на долгие года!» Мотив старой песни не дался в память, потому что пошли события непосредственно рядом…

Издали в коридоре раздался шум, приблизились шаги, быстро двигалось много народу, потом вошел огромный парень, он тащил, почти нес кого-то. Тут же, еле протиснувшись в дверь мимо них, вбежала сестра Адиля, вместе они подошли к пустой кровати и положили ношу прямо на матрас. Было почти темно, одна тусклая лампочка у двери. Через минуту вошла грузная женщина в белом халате, зажгла свет и загородила собой кровать.

– Ишь чего вздумала негодница! – говорила она с возмущением, но без волнения. – Жить она не хочет! Хочешь, не хочешь, но придется! Мужу показать характер – это пожалуйста, но симуляция самоубийства, это, извини, так не пройдет! Вызову с утра перевозку из психбольницы, пусть разбираются.

– Не надо в психбольницу, – с трудом заговорил вошедший парень. – Она не со зла, я сам виноват, побил её, за дело, правда…

– Лучше к психам, чем с тобой, с уродом! – вступил низкий женский голос. – Везите, куда хотите, только от него подальше!

– Цыц, тебя не спросили! – прикрикнула врачиха, наверное, Вера Сергеевна. – Вот напасти на мою голову, одна дуреха хуже другой! Что вам не живется? Всё в гроб норовят, думают, там слаще! А ты, муж называется, иди домой, завтра принеси паспорт, будем думать, что делать, ишь, располосовала себя, смотреть страшно! Везти такую стыдобу куда-то – это еще подумать надо. Всё, брысь отсюда! Приходи завтра с утра!

Парень вышел в дверь, пятясь, как был в куртке, но без шапки, лицо у