большинство местной живности. И сейчас я искренне надеялся, что в это большинство входили и роскатты.

– Ложь, – холодно отрезал Лорд, окинув меня презрительным взглядом, от которого что-то внутри полыхнуло жаром. – Я охотился на этого зверя сегодня. Я его помню, и он меня помнит.

Роскатт, будто поняв, о чем мы тут говорим и что он рушит всю мою ложь, быстренько успокоился и улегся мне на плечо, словно ему и дела до этого Лорда не было. Но я все равно ловил исходящие от него волны жгучей неприязни. Роскатту очень хотелось вцепиться Лорду в руку. Не так сильно, чтобы вырвать кусок плоти, но так, чтобы потом долго пришлось залечивать рану.

Я так удивился тому, как четко ощущаю желания зверя, что и думать забыл, что меня поймали на лжи.

– Вы, верно, ошиблись, Лорд, – подобострастным голосом пропела Аин, – тот зверь был лишь похож на нашего. А рычал он просто от испуга. Он вообще очень пугливый.

Роскатт, поняв команду, юркнул ко мне за спину, свернувшись в капюшоне. Отлично. Еще один актер нашелся. Таким темпом я смогу собрать труппу из магического зверья и гастролировать с ней. Решено, после спасения мира этим и займусь. А сейчас у меня был сольный номер.

– Знаете, – начал я, не обращая внимания на взгляд Аин, буквально кричащий мне заткнуться, – до встречи с вами я был несколько лучшего мнения о Лордах Бентской республики. Сбили человека, еще и пытаетесь какие-то претензии на его животное предъявлять. Не думаете, что это несколько недостойное поведение для Лорда?

Прохожие начали оглядываться на нас чаще. Возвращение Лорда с охоты, видимо, не было для них событием, а вот обвинения в его адрес публику уже заинтересовали. Кто-то смотрел на меня с сомнением, кто-то на Лорда – с неодобрением. От его свиты в меня летели мысленные возмущения: «да как ты смеешь?»– «говорить в такой манере с Лордом непозволительно!»– «много ты понимаешь!»– и тому подобное. Я даже особо не вслушивался. Смотря прямо на Лорда, я ожидал его реакции, но ее не было.

Он взиралвсе с тем же холодным высокомерным презрением, словно отреагировать хоть как-то было ниже его достоинства. Словно я в его глазах был настолько жалок, что мои слова не более, чем писк где-то внизу, у копыт его лошади. И удушливая, жаркая волна ярости вновь опалила все внутри.

Лорд отвел взгляд и направил коня в сторону, огибая нас. Этому удивилась даже его свита.

– Вы просто оставите это так? – спросил тот самый придворный, что осуждал мою манеру общения.

– Эти люди не заслуживают моего внимания, – услышал я ответ Лорда уже тогда, когда Аин стремительно тащила меня в сторону.

– Поверить не могу, – взмахнула рукой Аин, – ты пробыл в Рейнгарде несколько часов, но все равно успел опозорить Райна при его же людях.

Пока мы пробирались через толпу, я еще долго – и не без удовольствия – слушал, как добропорядочные рейнгардцы обсуждают совершенно недостойное поведение Лорда и что «вот при его отце такого не было», и вообще, «светлая память Лорду Арлену и Леди Асте».

– Мы его за это ругаем или хвалим? – уточнила Фрея.

– В педагогических целях мы его ругаем. – Аин устало потерла висок, всем видом показывая, что у нее разболелась голова. – Потому что он мог порушить всю маскировку. Но я не могу сказать, что не получила от этого зрелища определенного удовольствия. Тем более нас больше никто не остановил.

Мы уже выехали из города, даже без приключений. За Рейнгардом начинался небольшой холмистый луг, западнее виднелись поля – золотистые пятна у самого горизонта. Но широкий тракт вел не туда. Разветвляясь, одна часть дороги уводила прямо на север, другая же брала чуть восточнее, по направлению, где темной стеной возвышался лес.

В городе мы – моими стараниями – задержались куда дольше, чем планировали, так что теперь придется ехать всю ночь. Остановиться где-то в лесу, как мне сказали, будет проблематично – кругом болота, чуть свернешь с дороги, попадешь в одно из них. Зато хотя бы дороги здесь освещались фонарями. Еще не стемнело, но мне уже почему-то хотелось, чтобы они зажглись. От местных лесов у меня остались не самые приятные впечатления. В них что-то вечно пыталось меня убить.

Недалеко от начала леса тоже раскрылся разлом, мы увидели группу гвардейцев и магов, которые пытались его закрыть, но подъезжать и помогать не стали. Сил на это все равно ни у кого не было.

– Ты уже дал роскатту имя? – спросила Фрея. Ей мой фамильяр – теперь он официально мой фамильяр, даже если здесь нет такого понятия, – особенно понравился.

– Нет еще, – я качнул головой. Все же давать имя фамильяру – дело серьезное. Я собирался думать над этим всю ночь.

– А он тебе уже дал, – улыбнулась Аин.

Я даже не удивился. Ну подумаешь, рогатый волшебный хорек дал мне имя. Если я собираюсь его как-то назвать на человеческом, то логично, если он назовет меня как-то на своем роскаттском?

– Как ты это поняла?

– Между магическим животным и его спутником всегда устанавливается особая двусторонняя связь. Ее можно различить в потоках энергии. Так что придумывай скорее ему достойное имя, чтобы ваша связь окончательно сформировалась.

Я действительно задумался, но в голову ничего не шло. После того как Аин забрала излишки энергии, на какое-то время мне стало лучше, но сейчас снова накатили усталость и странная тревога. Мне не нравилось, как сгущается лесная темнота, как наползает влажный туман с болот. Бес все время оглядывался и фыркал, словно чуял рядом хищников, росткатт же беспокойно крутился у меня на плечах. В какой-то момент он совсем разнервничался, заозирался, тревожно нюхая воздух и рыча, глядя в лесную чащу.

Анс, ехавший чуть впереди, натянул поводья, резко останавливая коня.

– Разворачиваемся, – скомандовал он. – Быстро!

Выкрик Анса заставил нас всех выйти из полусонного оцепенения и резко развернуть коней. Хлестнуть поводьями и ударить пятками в бока лошадям, с шага переходя в галоп.

Сзади, прямо за ближайшим поворотом, завыли так, как если бы голоса самых голодных и злых волков слились в одно с самыми холодными и быстрыми северными ветрами. Леденящий, неживой звук. И он приближался.

Охота. Это слово ярко вспыхнуло в глухой пустоте моих мыслей. На нас только что начали охоту. Что-то неведомое неслось по нашим следам, чуя запах и страх. Оно выждало момента, когда мы будем слабы и уязвимы, и напало, устроив засаду там, где мы не сможем сражаться.