Чем бы оно ни было, оно явно знало, что делает.

Марионеток, метнувшихся назад, к невидимому нечто, я приметил лишь краем глаза, как и рыжую вспышку магии Аин.

Фрея оторвала одну руку от поводьев, чуть наклонившись вбок. Я дернулся вперед, подумав, что она падает. Но она лишь коротко коснулась камня на эфесе меча и снова крепко схватилась за поводья. Сзади послышался скрип древесины. Обернуться я не решился, боясь упасть, но, наверное, Фрея как-то перекрыла путь.

Мне тоже хотелось помочь, но я понимал: колдовать вслепую бессмысленно, а обернусь – точно упаду.

Дорога в очередной раз круто вильнула. На повороте копыта Беса заскользили по земле, но он удержался. Рванулся вперед из последних сил и выскочил на открытую поляну перед лесом. Отчего-то мне – а может, не только мне – казалось, что выбраться из леса – значит, спастись.

Не знаю, кто открыл на нас охоту, но он явно был умелым охотником.

Тот разлом, что мы видели, подъезжая к лесу, оказалось, не вышло закрыть. Теперь полоса тумана, расползавшегося от него, очерчивала ровный полукруг, радиусом метров в десять, и отрезала путь в город. Туман, уже даже не серый, а почти совсем черный, извивался и издавал тот самый жуткий вой, какой не могло издавать ни одно живое существо.

Бес замер перед стеной тумана, ожидая от меня каких-то команд, но я не знал, что делать.

– Моркет же не должен быть настолько разумен, чтобы создавать ловушки. – Фрея затормозила рядом со мной, взглядом ища хоть одну брешь в тумане.

– Видимо, правила игры поменялись, – ответил Анс.

– Может, лучше через туман? – с надеждой спросил я. И словно поняв мои слова, туман потянулся к нам, зазмеившись по земле серой пеленой.

– Она только того и ждет, – ответил Анс. Марионетки уже серыми тенями висели за его спиной.

– Она?

– Неважно.

Это действительно было неважно. Все стало неважно, потому что нас догнали.

Вой настиг за пару мгновений до их появления. Мы же успели лишь спешиться и закрыться барьером. Но я засомневался, что это поможет.

Стая была огромной и бесформенной. Сгусток тьмы, скалящийся десятками вытянутых пастей, взрывающий землю сотней лап, даже не задержавшись у кромки леса, сразу же бросился на нас. Он бы накрыл нас черной волной, если бы не Аин.

Я был уверен, что никогда раньше не слышал языка, на котором она произнесла заклятье, но отчего-то мне показалось, что она сказала «зажгись».

Белая вспышка сверкнула, точно огромная звезда, на фоне чернильного ночного неба и разорвала сгусток на части. Разорвала, но не уничтожила.

Перестав быть единым целым, стая не растаяла туманной дымкой. Каждый клок некогда огромной тени отращивал свои лапы, туловище, вытянутую безглазую морду с хищно оскаленной пастью и тут же бросался на нас. На меня.

Ко мне их словно что-то тянуло, остальные попадали под атаки лишь потому, что стояли на пути. Сам я уничтожил два или три десятка туманных тварей, отчего в глазах все поплыло. И я бы, наверное, упал, если бы Анс вовремя не подставил плечо, а Фрея не закрыла от удара.

– Знаешь, создавая проблемы, ты действуешь с большим размахом, – на лице Анса мелькнула тень улыбки.

– Дай мне минуту, и я здесь все взорву, – пообещал я, вспышкой света рассеивая очередную туманную тварь.

Но это было почти бесполезно. Уничтожаешь одну тварь, из разлома или из туманной стены тут же вылезает другая. Наш барьер треснул, остался лишь тот, которым мы укрыли животных, они не вызывали у моркетских тварей интереса. Их добычей был только я.

От тумана и магии, разлитых по воздуху, было сложно дышать. Свободное пространство все сжималось, хоть мы и пытались отгонять его светом. Что там Аин говорила про битвы на выносливость? Сейчас бы мне это пригодилось. Но вместо того, чтобы поддерживать меня, магия только мешала. Колдовать с каждой секундой становилось все труднее. Каждое новое заклинание могло стать последним. Каждый раз, рассекая моркетскую тварь светом, я боялся, что не удержу. Не их, а собственную энергию. Еще раз – и она вырвется вся, единым бушующим потоком. Что будет тогда? Я понятия не имел. Мне было страшно узнать.

Энергия жгла и колола руки. В глазах плыло то ли из-за тумана, то ли от усталости. И все же я заметил, как роскатт выскочил из защитного барьера и бросился ко мне. Его страх колотился у меня в груди.

Наперерез роскатту кинулась одна из туманных тварей, почуяв легкую добычу. Я рванулся в их сторону, но споткнулся. Боль от падения пробежала волной по телу, и я бы взвыл, но вышло лишь глухо застонать.

Туманная тварь раскрыла пасть, готовясь к атаке. Я хотел сотворить хоть какое-то заклятье, хотя бы отбросить ее. Но не успел, случилось странное.

Роскатт ловко поднырнул под клыкастую морду и одним резким движением вцепился в шею туманной твари. Но то существо, что разорвало темное тело одним укусом, было совсем не тем роскаттом, к которому я уже успел привыкнуть. Он вдруг увеличился, стал размером с крупного волка, лапы его удлинились, а морда заострилась. Теперь он явно больше походил на лиса, чем на хорька. И лишь оленьи рога смотрелись все так же странно.

– Дей, вставай же! – голос Фреи оторвал меня от наблюдения за роскаттом, сцепившимся с очередной туманной тварью.

Фрея, отмахнувшись от двух таких же мечом, кое-как, но все же помогла мне встать.

– Держись за мной, – скомандовала она, заслоняя меня собой. Ее руки, сжимавшие меч, мелко подрагивали.

– Тебе лучше держаться от меня подальше, – сказал я.

– Не говори глупостей.

Если бы это правда были глупости. Магия внутри бурлила, словно раскаленная лава. Текла сквозь меня со стремительностью горной реки. Мне было больно. Мне было страшно. Я не мог сдерживать это, но и остановиться, доверить все сражение остальным – тоже.

Вой и лязг призрачных клыков слились в единый гул, заполнив мысли.

Фрея сделала очередной выпад вперед, собираясь одним ударом разрубить сразу двух туманных тварей. Первый шаг для замаха, второй для атаки – я уже выучил этот механизм. Но вдруг земля под ее ногой провалилась, и Фрея полетела вниз.

Я успел схватить ее, притянуть к себе, закрыть. А моркетские твари успели впиться зубами мне в бок и плечо. Магия внутри меня взревела грохотом водопада, эхом огромного взрыва.

Волна жара, поднявшаяся в груди, оборвала все эти чувства сразу. И мир растаял в бесконечно-ярком сиянии.

Фрее показалось, что сам воздух вокруг