– Прекрасно. Встань.

Он встал. Она посмотрела на него, закусила губу.

– Тебя очень обидела моя вспышка? Я говорю о форме, ане о содержании.

– Не очень.

– Ну и славно. Постараюсь больше не вспыхивать. Итак, ясказала: там, во рву, играют десять ребятишек. Выберешь одного, которыйпокажется тебе самым подходящим, заберешь, и, о боги, сотворишь из неговедьмака, ибо таково Предназначение. А если не Предназначение, то моя воля.

Он посмотрел ей в глаза, низко поклонился.

– Королева. Шесть лет назад я доказал тебе, что естьнечто более могущественное, нежели королевская воля. Ради богов, ежели таковыесуществуют, докажу тебе это еще раз. Ты не принудишь меня сделать выбор, делатькоторый я не хочу. Прости за форму, не за содержание.

– Под моим дворцом есть глубокие ямы. Предупреждаю: ещенемного, еще слово – и ты закончишь в них свою жизнь.

– Ни один мальчик из тех, что играют во рву, не годитсяна роль ведьмака, – медленно проговорил он. – И среди них нет сынаПаветты.

Калантэ прищурилась. Он даже не дрогнул.

– Пошли, – сказала она наконец, развернувшись накаблуках.

Он последовал за ней между рядами цветущих кустов, междуклумбами и живыми изгородями. Королева прошла в ажурную беседку. Там, вокругстола из малахита, стояли четыре больших плетеных ивовых кресла. На покрытойжилками плите, поддерживаемой четырьмя грифонами, стоял кувшин и два серебряныхкубка.

– Садись и налей.

Она выпила, подняв в его сторону кубок, резко, солидно,по-мужски. Он, не садясь, ответил тем же.

– Садись, – повторила она. – Я хочупоговорить.

– Слушаю.

– Откуда ты знаешь, что среди детей во рву нет сынаПаветты?

– Я не знал. – Геральт решился наоткровенность. – Я бросил наобум.

– Так. Можно было догадаться. А то, что ни один из нихне годится на роль ведьмака? Это правда? И как ты определил? С помощью магии?

– Калантэ, – тихо сказал он. – Мне не надобыло ни определять, ни проверять. В том, что ты сказала раньше, была чистаяправда. Годится любой ребенок. Все дело в селекции. Последующей.

– О боги моря, как говаривал мой вечно отсутствующиймуж, – рассмеялась она. – Так все это неправда? Все пресловутое ПравоНеожиданности? Легенды о детях-нежданчиках, о тех, кто встречается первым? Такя и думала! Все – игра! Игра со случаем, забавы с судьбой! Но это чертовскиопасная игра, Геральт.

– Знаю.

– Игра с чьим-то несчастьем, несправедливостью. Зачем,скажи мне, заставлять родителей или опекунов давать такие трудные и тяжелыеклятвы? Зачем отбирают детей? Ведь кругом полно таких, отбирать которых нетнужды. По дорогам шастают ватаги бездомных и сирот. В любой деревне можно чутьне даром купить ребенка, в голодную пору любой кмет охотно продаст, что ему, онтут же заделает другого. Тогда зачем же? Зачем ты заставил поклясться Дани,Паветту и меня? Зачем явился точно через шесть лет после рождения ребенка? Ипочему, черт побери, не хочешь его взять, почему говоришь, что он тебе ни кчему?

Геральт молчал.

– Молчишь, – отметила Калантэ, покачав головой иоткидываясь на спинку кресла. – Подумаем над причиной твоего молчания.Логика – мать знания. И что же она нам подсказывает? Что мы, так сказать,имеем? Ведьмака, ищущего Предназначение, укрытое в странном и сомнительномправе Неожиданности. Ведьмак находит это Предназначение. И вдруг отказываетсяот него. Ему, видите ли, не нужен Ребенок-Неожиданность. Лицо у него каменеет,в голосе – лед и металл. Он считает, что королева – как ни говори, женщина –даст себя обмануть, сбить с толку кажущейся мужской твердостью. Нет, Геральт,не жди от меня пощады. Я знаю, почему ты отказываешься выбрать ребенка. Потомучто ты не веришь в Предназначение. А когда ты в чем-то не уверен… тебяохватывает страх. Да, Геральт. Тобой руководит страх. Ты боишься. Скажи – нет?

Он медленно поставил кубок на стол. Медленно, чтобы звономсеребра о малахит не выдать дрожь рук, которую унять не мог.

– Нет?

– Ты права.

Она быстро наклонилась, схватила его руку. Сильно сжала.

– Ты вырос в моих глазах, – сказала она иулыбнулась. Улыбка была хорошей. Невольно, наверняка невольно, он ответилулыбкой.

– Как ты догадалась, Калантэ?

– Я не догадалась, – она не отпустила егоруку. – Бросила наобум.

Они одновременно рассмеялись. Потом долго и молча сиделисреди зелени и запаха черемухи, тепла и бренчания пчел.

– Геральт?

– Да, Калантэ.

– Ты не веришь в Предназначение?

– Не знаю, верю ли я вообще во что-нибудь. А что доПредназначения… Боюсь, одного его недостаточно. Нужно нечто большее…

– Хочу тебя спросить. Что с тобой? Ведь вроде бы ты исам был Неожиданностью? Мышовур утверждает…

– Нет, Калантэ. Мышовур имел в виду совершенно другое.Мышовур… Он-то, пожалуй, знает. Но пользуется удобным мифом, когда ему выгодно…Неправда, будто я был тем, кого застали дома, хоть и не ожидали. Неправда,будто именно поэтому я стал ведьмаком. Я самый обыкновенный подкидыш, Калантэ.Нежеланный, незаконнорожденный сын некоей женщины, которой я не помню. Но знаю,кто она…

Королева проницательно взглянула на него, но ведьмак непродолжал.

– Неужто все рассказы о Праве Неожиданности – легенды?

– Все. Случай трудно назвать Предназначением.

– Но вы, ведьмаки, не перестаете искать?

– Не перестаем. Но это бессмысленно. Вообщебессмысленно все…

– Вы верите, что Дитя Предназначения пройдет черезИспытания без риска?

– Мы верим, что такому ребенку не понадобятсяИспытания.

– Один вопрос, Геральт. Совершенно личный. Разреши?

Он кивнул.

– Как известно, нет лучшего способа передатьнаследственные свойства, чем естественным путем. Ты прошел Испытания и выжил.Если тебе так нужен ребенок с особыми свойствами и сопротивляемостью… Почему бытебе не найти женщину, которая… Я бестактна, да? Но, похоже, я отгадала?

– Как всегда, – грустно улыбнулся Геральт, –ты безошибочно делаешь выводы, Калантэ. Угадала, конечно. То, о чем тыговоришь, для меня недостижимо.