Фраффина вдруг нахлынули видения из собственного прошлого – как голодные светящиеся в небе чудища, которые однажды ему принадлежали, но от которых он в ужасе сбежал.

Страх отпустил так же внезапно, как и появился, заставив режиссера содрогнуться всем телом. Он посмотрел на свои руки – они все еще дрожали.

«Надо срочно отвлечься. Владыки постоянства! Скучать и то лучше!»

Фраффин оттолкнулся от стола. Какой он холодный! Вся комната вдруг стала чужой, аппаратура враждебной, ненавистной. Он посмотрел на массажное кресло справа и тут же отвел взгляд – сохраняющее форму его тела, оно выглядело отвратительно.

«Займусь каким-нибудь полезным делом».

Фраффин решительно встал и направился к стальным очертаниям пановида, затем опустился в режиссерское кресло и настроил сенсоры на поверхность планеты. Спутники зафиксировали локаторы, и режиссер, отыскав дневное полушарие, принялся наблюдать за действиями своих существ. Лишь бы не давать волю взбудораженному сознанию.

На экране проплывала земля – шахматное поле из зеленых, желтых, иногда коричневых квадратов. Автострады… дороги… яркое пятно большого города. Фраффин направил камеру на улицы и задержался на одном из углов, где собралась небольшая толпа. Сбившись в кучу, они смотрели на щуплого аборигена с лисьей физиономией в мятом сером костюме и засаленной шляпе.

– Блохи! – объявил он, указывая на шаткую подставку, накрытую прозрачным куполом. Самоуверенный тон не оставлял места для сомнений. – Да, господа, вы не ослышались: блохи. Сейчас с помощью древнего секретного метода дрессировки я заставлю их проделать для вас чудеса акробатики и другие цирковые трюки. Глядите, как отплясывает эта милашка. А вот эта катит колесницу. А та блошка скачет через барьеры! Для вас они готовы драться на ринге, бегать наперегонки, стоять на голове! Подходите, подходите. Всего одна лира, чтобы взглянуть в увеличительное стекло на такую диковинку!

«А сознают ли блохи, что кому-то принадлежат?» – подумал Фраффин.

4

Для доктора Андрокла Терлоу все началось с телефонного звонка посреди ночи.

Он наугад протянул руку и уронил трубку на пол. Не до конца проснувшись, Терлоу попытался нащупать ее в темноте. В голове проносились обрывки сна – он вновь переживал секунды перед взрывом в радиационной лаборатории Лоренса, повредившим ему зрение. За три месяца после аварии сон повторялся не раз, хотя сегодня к нему добавились какие-то новые ощущения, которыми стоило бы заняться профессионально.

«Психолог, исцели себя сам», – усмехнулся он.

Из трубки доносился еле слышный голос, по которому доктор ее нашел.

– Алло? – спросил он охрипшим со сна голосом.

– Анди?

Терлоу откашлялся.

– Да.

– Это Клинт Моссман.

Терлоу сел, спустил ноги на пол. Ступни коснулись холодного ковра. Светящийся циферблат настольных часов показывал 2:18. В такое время звонок от помощника окружного шерифа по уголовным делам мог означать лишь одно: доктор Терлоу срочно понадобился Моссману в качестве судебного психолога.

– Анди?

– Я слушаю, Клинт. В чем дело?

– Плохие новости, Анди. Папаша твоей бывшей подружки только что убил ее мать.

Терлоу не сразу сообразил, что к чему. Бывшая подружка. У него была всего одна подруга, которая вышла замуж за другого.

– Джо Мерфи, отец Рут Хадсон, – пояснил Моссман.

– О боже, – пробормотал Терлоу.

– У меня времени в обрез, – продолжал помощник шерифа. – Звоню с платного телефона напротив конторы Джо. Он заперся в офисе, у него пистолет. Говорит, что никому, кроме тебя, не сдастся.

– Он требует меня? – не понял Терлоу.

– Да, приезжай немедленно. Ситуация, конечно, непростая – Рут и все прочее, – но выбора нет. Я не могу допустить перестрелку.

– Я же вас предупреждал! – воскликнул Терлоу. Его охватила злость на Моссмана, а с ним и на все население Морено.

– Мне некогда с тобой препираться, – отрезал помощник шерифа. – Я обещал ему, что ты придешь. Тебе должно хватить двадцати минут. Поторопись, ладно?

– Ладно, Клинт. Выезжаю.

Терлоу положил трубку, зажмурился и включил лампу. Глаза мгновенно заслезились. Он часто заморгал, гадая, сможет ли когда-нибудь безболезненно реагировать на яркий свет.

До него наконец начал доходить смысл услышанного. Разум на мгновение забуксовал.

«Рут! Где она сейчас?»

Только теперь это не его дело, Рут – жена Нева Хадсона.

Доктор бесшумно оделся – он привык тихо собираться по ночам, когда еще был жив отец. Взял с прикроватной тумбочки бумажник, нашарил часы и застегнул их на левом запястье. Надел специальные очки с поляризованными настраиваемыми линзами. Глазам моментально полегчало; режущий свет сменился на теплый желтый оттенок. Терлоу бросил взгляд в зеркало: худое лицо, темные очки в массивной черной оправе, черный ежик волос, тонкий нос с легкой горбинкой, нижняя губа чуть полнее верхней, линкольновский подбородок сизого оттенка, пересеченный похожими на шрамы линиями.

Очень хотелось выпить; жаль, не было времени.

«Бедолага Джо совсем свихнулся, – подумал доктор. – Господи, какой кошмар!»

5

У тротуара перед компанией Мерфи доктор насчитал пять полицейских машин. Сам он встал на противоположной стороне дороги. Мигающие огни причудливым образом окрашивали фасад трехэтажного здания с сине-белой вывеской «Дж. Г. Мерфи – эксклюзивная косметика». Свет отражался от огромных букв и отбрасывал яркие блики, больно бьющие Терлоу по глазам. Он отступил на тротуар, выискивая Моссмана. Напротив, за припаркованными вдоль дороги машинами, пригнулись разбившиеся на две группки агенты.

«Неужели Джо в них стрелял?» – недоумевал Терлоу.

Сознавая, что хорошо виден из темных окон здания, он не ощущал себя беззащитной мишенью, как когда-то на рисовых полях войны. Отец Рут ни за что не станет в него стрелять. Этому человеку было суждено взорваться лишь однажды; теперь он выдохся и больше никому не навредит.

Один из полицейских вынул из машины мегафон и крикнул:

– Эй, Джо! Джо Мерфи! Док Терлоу приехал. Выходи и сдавайся! Мы не хотим врываться к тебе с оружием.

Усиленный мегафоном приказ прогремел эхом между домами. Несмотря на искажения, Терлоу узнал голос Моссмана.

Окно третьего этажа открылось со зловещим скрипом. Свет прожекторов метнулся по фасаду и замер на том месте, откуда донесся звук. Из зияющей темноты донесся мужской голос:

– Полегче, Клинт! Сам вижу. Я спущусь через семь минут.

Окно с шумом захлопнулось.

Терлоу обогнул свою машину и перебежал через дорогу к Моссману. Помощник шерифа, тощий человек в болтающемся как на вешалке коричневом костюме и светлой шляпе, повернул к доктору узкое лицо, испещренное бликами мигалок.

– Привет, Анди. Извини, что пришлось тебя вытащить. Сам понимаешь.

– Он в кого-нибудь стрелял? – спросил доктор, поражаясь собственному спокойствию.

«Вот что значит профессиональная подготовка». Не зря его учили справляться с психозами и нервными срывами.

– Нет, но пистолет у него настоящий, – ответил Моссман, не скрывая своей усталости и раздражения.

– Ты дашь ему семь минут?

– Думаешь, стоит?

– Пожалуй. Полагаю, он