— Я не искал этого высокого положения, братьямои, — произнес им. — И, возможно, был бы даже рад, если на мои плечине легло столь тяжелое бремя. Мы все можем только надеяться, что этодействительно произошло по воле Божией. — Долмант немного помолчал,оглядывая притихшие яруса залы, а затем продолжил. — Нам предстоит сделатьмногое, и многим из вас придется мне в этом помочь. И, как всегда в такомслучае, здесь, в Базилике, произойдут изменения. В прошу вас, братья мои, недосадуйте и не огорчайтесь, когда будут изменены церковные службы, посколькутак случается всегда, когда новый Архипрелат восходит на этот трон. А теперьнапомню вам о том, что для нашей святой матери Церкви, как и для нас самих наступилитяжелые времена. Многое придется вынести и испытать нам, дабы не дать погибнутьнашей вере. Мужайтесь, братья мои, ибо пришел час суровый. А теперь давайтепомолимся, а потом разойдемся и приступим к своим делам и обязанностям.

— Мило и кратко, — одобрил Улэф. — Саратинеплохо начинает.

— А что, у королевы действительно случилась истерика,когда она произносила речь? — с любопытством спросил Келтэн у Спархока.

— Конечно, нет, — фыркнул Спархок. — Ужона-то знает, что делает.

— Я так и подумал. Пожалуй, вся твоя семейная жизньбудет полна неожиданностей, Спархок. Ну, возможно, так оно будет лучше. Это непозволит тебе слишком расслабиться, мой друг.

Когда все выходили из Базилики, Спархок немного отстал,чтобы переговорить со Сефренией. Он нашел свою наставницу в одной из боковыхгалерей, где она беседовала с незнакомым рыцарю человеком в монашеской рясе.Спархок сразу распознал в нем стирика, который почтительно поклонился, завидевприближающегося к ним рыцаря.

— Я оставлю тебя теперь, дорогая сестра, — сказалнезнакомец с убеленной сединами бородой. Его голос, глубокий и мощный, совсемне соответствовал видимому возрасту.

— Нет, Заласта, останься, — произнесла Сефрения,положив ему на плечо свою руку.

— Я не стану навязывать свое присутствие рыцарям Храмав священном для них месте, сестра.

— Спархока гораздо сложнее оскорбить, чем любогодругого рыцаря Храма, — улыбнулась Сефрения.

— Так это легендарный сэр Спархок? — проговорил снекоторым удавлением стирик. — Это большая честь для меня, сэррыцарь, — он говорил уже по-эленийски, но с сильным акцентом.

— Спархок, — сказала Сефрения. — Это мойстарый добрый друг, Заласта. Мы детьми жили в одной деревне.

— Для меня также большая честь познакомиться с вами,слоанда, — сказал Спархок по-стирикски, тоже кланяясь. Слоандапо-стирикски значило «друг моего друга».

— Годы притупили мое зрение, — заметилЗаласта. — Но теперь, когда я вижу его лицо вблизи, то действительнопонимаю, что это сэр Спархок. Свет великого предназначения озаряет его.

— Задаста предложил нам свою помощь, — сказалаСефрения. — Он очень мудр и глубоко постиг секреты нашего мастерства.

— Мы почтем это за честь, ученый муж, — проговорилСпархок.

Заласта улыбнулся.

— Боюсь только от меня будет слишком мало проку, сэрСпархок, — произнес он слегка самоуничижительно, — если вы вздумаетеупаковать меня в железо, я увяну как цветок.

Спархок постучал по своему нагруднику.

— Это всего лишь дань времени и нашему ремеслу, —сказал рыцарь. — Также как остроконечные шляпы или парчовые камзолы.Думаю, когда-нибудь все это останется лишь в воспоминаниях людских.

— Я всегда считал, что у эленийцев нет чувстваюмора, — заметил стирик, — но вы забавны, сэр Спархок. Однако, все жедобавлю, что в вашем походе от меня будет немного пользы, однако в будущем,думаю, моя помощь пригодится вам.

— Походе? — переспросил его Спархок.

— Я не знаю, куда вы с моей сестрой отправитесь, новижу долгий путь, лежащий перед вами. И я хочу посоветовать вам закалить вашисердца и быть бдительными. Помните, что иногда лучше избежать опасности, чемпреодолеть ее. — Заласта огляделся. — А мое присутствие здесь — однаиз тех опасностей, которую, думаю, можно избежать. Боюсь, ваши собратья могутоказаться не столь разумными, как вы, сэр Спархок.

Он поклонился рыцарю, поцеловал руки Сефрении и медленноудалился по затемненной галерее Базилики.

— Я не видела его уже более ста лет, — произнеслаСефрения. — Он изменился и постарел, но совсем немного.

— Я думаю, за столь долгий срок изменился бы хоть ктоугодно, матушка, — улыбнулся Спархок. — Кроме тебя, конечно.

— Каким ты все-таки бываешь милым, Спархок, —вздохнула Сефрения. — Да, кажется, все было так давно. А Заласта в детствебыл такой серьезный и уже тогда отличался недюжим умом.

— Кстати, о каком походе шла речь?

— А разве ты этого не чувствуешь, Спархок? Разве невидишь лежащей перед тобой дороги?

— Да нет, — пожал плечами рыцарь.

— Эленийцы, — вздохнула Сефрения. —Признаюсь, меня удивляет, что вы еще замечаете, как сменяются времена года.

Спархок сделал вид, что не заметил упрека Сефрении.

— Так куда же мы отправимся? — спросил он.

— Я не знаю. И даже Заласте не дано этого предвидеть.Будущее наше погружено во тьму, Спархок. Но ясно одно — нам предстоит долгийпуть. А ты почему не с Эланой?

— Сейчас она окружена заботой всех королей. Я не могу иблизко к ней подойти. — Он помолчал, а потом добавил. — Сефрения, онаведь тоже ее видит — эту тень. Думаю, это может быть из-за того, что она носитодно из колец.

— Несомненно. Ведь Беллиом без колец бесполезен.

— Это не несет ей опасности?

— Конечно, несет, но Элана была в опасности с самогорождения.

— В этом есть что-то роковое.

— Может быть. Однако хотелось бы мне видеть эту твоютень. Возможно, тогда я лучше поняла бы, что это такое.

— Я могу взять кольцо у Эланы и отдать их обатебе, — предложил он. — Потом ты можешь вынуть Беллиом из мешочка, ия почти уверен, что тогда ты увидишь тень.

— Даже и не предлагай мне этого, Спархок, —вздрогнула Сефрения. — Ничего из этого хорошего ни для меня, ни для когодругого не получится.