Все. Паром ткнулся в причал, машину едва заметно качнуло нарессорах. Мазур моментально выжал сцепление, съехал с парома, остановилсяметрах в десяти от берега, на обочине. Бегом вернулся назад, помахал руками,скрещивая их над головой, нетерпеливо притопывая.

Паром двинулся назад. В несколько прыжков Мазур преодолелдвор, взлетел в будку. Торопливо принялся раздеваться – догола, бросая одеждуна расстеленный плащ. Сунул Ольге узел:

– Живо!

Увидев в широкое окно, что она поднялась на паром, нажал нужнуюкнопку. Тут же голышом кинулся бежать к берегу, с разбегу прыгнул в воду,взметнув тучу брызг. Вода, конечно, оказалась холоднющая, но жить можно, этовсе же не зима... Саженками поплыл вслед за паромом в столь чемпионском темпе,словно за ним гналась голодная акула. Или миляга Драммонд со своими мальчиками.Сверху лило, волосы промокли, лицом он то и дело зарывался в россыпи плывущегопо реке мусора – ветки, листья, черт-те что еще...

Почти у самого берега догнал паром. Поднял руки, цепляясь замокрые доски, – пальцы соскользнули, тут же, приподнявшись из воды, в дваяростных гребка вновь настиг неуправляемую громаду, бессмысленно ползущую вдольтроса, рывком выбросил тело на помост. Ольга торопливо протянула ему узел, онотмахнулся:

– Потом...

Паром ткнулся в причал – легонький толчок, приплыли...

Мазур подтолкнул Ольгу:

– Живенько в машину!

Схватил из узла предусмотрительно прихваченное полотенце,быстренько растерся. Под дождем оно вроде бы и ни к чему, но кровь чуточкуразгонит... Натянул одежду. Джинсы и рубашка тут же стали липнуть к телу.Выбросил полотенце в реку, оно неспешно уплыло по серой воде. Добежал домашины, плюхнулся за руль и рванул на второй передаче, колеса прокрутились вжидкой грязи, не хуже, чем в штатовском боевике. Протянув, не глядя, руку, взялу Ольги свой пистолет, сунул в карман куртки. Прошло несколько минут, преждечем он з а н о в о привык к рулю.

Начинался новый этап, гораздо более сложный и опасный, чемшатания по тайге, – идти предстояло по относительно цивилизованнымместам...

Чертовски подмывало рвануть на трофейной машине до самогоШантарска – не заезжая в Пижман, обогнув его, напрямик. Но это, трезво оценилМазур, очень уж рискованно: кто знает, какие засады на пути сможет устроитьпрохоровская братия. С Сомовым просто необходимо увидеться...

Оставшиеся в подполье пленники его особенно не беспокоили.Вариантов тут немного, всего два. Если со стороны пожара подойдет машина исидящие там пойдут в дом – а они пойдут непременно, не захотят же торчать доутра на том берегу, – незадачливых пожарных освободят мгновенно... Ну, адальше? Дизель продолжает работать, потому что выключить его было некому. Либов конце концов трос сорвет со шкива, либо тупая, непрестанная работа движкавырвет из парома все скобы. И в том, и в другом случае паром накроется. Изслучайных обмолвок пожарников Мазур уяснил, что штаб по тушению развернут часахв четырех езды от реки. Там, разумеется, есть рация, не может не быть.У тех, кто освободит пленников, будет только один выход – вернуться влагерь, в штаб. Произойдет это глубокой ночью, а к утру в Пижмане уже будутподняты по тревоге все наличные милицейские силы. Скверно.

Вариант номер два – машина не появится, не поедет никто наночь глядя. При таком раскладе узники смогут освободиться сами через два-тричаса – народ здоровый, тертый, у них там три приличных тесака, удостоверившись,что наверху наступила тишина, начнут ковырять изнутри доски... ну, предположим,сверху навален буфет. Нет, не препятствие. Сам Мазур с таким тесачкомосвободился бы часа через два – то же и с ними будет, как только пораскинутмозгами и выработают четкий план.

Потом им, правда, придется нелегко. Все четыре шины «уазика»он старательно пропорол, да вдобавок вывернул карбюратор и закинул в реку.Возвращаться пешком в лагерь, да по темноте – пройдет черт-те скольковремени... но и при этом варианте к утру Пижман встанет на уши. Ну не станут жеони дожидаться утра в доме, где лежат двое убитых? Рванут быстрее лани, чтобыне подумали, будто они в этом замешаны... Опишут внешность Лжефедора и егобелокурой супружницы...

Против него – внешность и эта «Нива». Следует либо достичьместа, где можно мало-мальски внешность изменить (Интересно, как? Побриться? Ас Ольгиной косой что делать, остричь? Вздор, вилами на воде писано), либо ещедо утра добраться до Пижмана. А как это сделать – вот вопрос. До городка –километров сто, но дело не в том. В этих местах нет мостов через Шантару – однипаромы. Не такие, на котором пришлось поработать Мазуру, – самые настоящиесуда специальной постройки. Но ходят ли они через реку ночью? И не угодишь ли вловушку, на паром сунувшись? Но как иначе переправиться? Плот сколачивать? Ну,это уж и вовсе утопия, неделю провозишься...

Жалко, нет карты. Все его знания – приблизительные. Точнознает, что дорога, по которой они мчат, должна где-то упереться в Шантару – ивсе. То ли есть деревни по дороге, то ли нет...

«Нива» неслась в густеющих сумерках, временами ее заносило,шла юзом, но Мазур легко справлялся с машиной, а второй мост пока что неподключал – и без того шум мотора далеко разносится. Правда, он старалсяобходиться ближним светом, а то и вовсе выключал фары при первой возможности –где-то впереди сидела засада, трое, а может, и больше, Нине приврать ничего нестоило...

– Ты фонарь положила? – спросил он, не отрывая глаз отдороги.

– Обижаешь. И бинокль тоже. На полке в кухне стоял.

– Совсем молодец, – сказал Мазур.

Поморщившись, чихнул. А вот это совсем некстати...

– Дай-ка фляжку, глотну чуток... Как кроссовки?

– Велики, конечно, – сказала Ольга. – Ничего, ядва носка натянула, толстых...

– Лучше большие, чем тесные, – сказал Мазур, возвращаяфлягу. – Ты уж перетерпи...

– А что будет, когда к этой их засаде подъедем?

Он громко фыркнул:

– Понятно, что будет...

– Нет, я имела в виду – что мне делать?

– Если я начну палить – не отставай, – сказал Мазур,подумав. – Но не раньше. Попасть все равно не попадешь, но на нервы беглыйогонь здорово действует... Так что лупи в белый свет, как в ту пресловутуюкопеечку...

И надолго замолчал, пытаясь предугадать тактику засады.Героический товарищ Сухов был прав: война – это не кто кого перестреляет, а ктокого передумает. Кто заранее вычислил – наполовину победил.

Они заранее знают, откуда беглецы появятся, – состороны переправы (ведь любой мало-мальски умный человек в их банде простообязан допустить вариант, при котором Мазур положит «сладкую парочку»,переправится на тот берег и двинется на юг). Эрго? Эрго тут незамысловатое:едва заслышав шум мотора, выскакивают на дождь и смотрят в оба. Вполневозможно, у них под открытым небом поставлен постоянный часовой. Нет, вряд ли –это все же не более чем частные цепные псы, дисциплинка на должном удалении отхозяина хоть немного, да ослабнет, не за идею работают, не из воинской чести,за бабки служат... Да и звук мотора слышно издалека, есть время сыграть боевуютревогу. Значит, выйдут на дорогу... Хватит у них ума спрятать одного (илидвух, если там все же четверо) за ближними деревьями, чтобы страховал изукрытия? Предположим, что хватит – в частной охране кого только нет, попадаетсяи на совесть вышколенный государством народ из серьезных подразделений... Естьдеталька, которую угадать невозможно. Отданный засаде приказ. Совершенно непредугадаешь, велели им брать живыми или бить на поражение, и пытатьсянечего... Прохор – шиз несомненный, а потому непредсказуем.