там только треть избирателей поддерживала его кандидатуру. Экономический кризис ударил по регионам особенно сильно: магазины пустовали, с продовольствием были перебои, зарплаты задерживались или не выплачивались. Соперники Ельцина не без основания винили в произошедшем вражду Ельцина с Горбачевым и «войну законов» между центром и «суверенной Россией». Бурбулис опасался, что Ельцин не сможет набрать большинства и будет объявлен второй тур. 14 мая он и другие организаторы из «ДемРоссии» собрались обсудить, как обеспечить победу Ельцина уже в первом туре. Бурбулис предложил, что для Ельцина будет лучше баллотироваться не как одному из кандидатов, а как работающему лидеру России, который занимается текущими экономическими делами и по этой причине не может сам активно участвовать в предвыборной кампании. Бороться с другими кандидатами от имени Ельцина должны были бы члены его избирательной команды и представители «ДемРоссии» в регионах. Это была беспроигрышная стратегия[743].

Активисты «ДемРоссии» проделали впечатляющую работу. Они обратили скоротечный характер кампании на пользу Ельцину. Это была первая президентская гонка в истории России, где применялись западные избирательные технологии, в том числе социологические опросы, целевая реклама, современные коммуникативные приемы. К счастью, средства для всего этого были выделены государством – российский съезд проголосовал за финансирование кампании из госбюджета, причем всем официально утвержденным кандидатам полагалась одинаковая сумма. Кроме того, закон о выборах позволял каждому сопернику сформировать за государственный счет свой штаб численностью до 100 человек. В штабе Ельцина некоторые прошли обучение на семинарах, финансируемых американским Институтом Крибла. За Ельцина также «болели» многие знаменитости из интеллигенции – известные на всю страну журналисты, ученые с мировым именем, художники и актеры. Знаменитый кинорежиссер Александр Сокуров даже снял о Ельцине документальный фильм. Центр изучения общественного мнения под руководством социологов Татьяны Заславской и Юрия Левады снабжал команду Ельцина свежими социологическими данными, которые позволяли его агитатором бить в точку. Социолог Галина Старовойтова консультировала Ельцина по вопросам национальных автономий и меньшинств[744].

Тысячи добровольцев от «Демократической России» участвовали в «низовой» агитации за Ельцина. Большинство были представителями бунтарской «научно-технической интеллигенции», о которой шла речь ранее. К агиткампании Ельцина примкнули и сотни тысяч фанатов, поклонников его революционной харизмы. Ельцин заполнил болезненный вакуум власти, созданный стилем правления Горбачева и крушением старого порядка. Он также вселил в своих поклонников новую надежду, доверие и почти религиозное обожание. Опросы «ДемРоссии» показывали, что 20 процентов избирателей составляли те, кто поддерживал Ельцина, несмотря на свое несогласие с конкретными положениями его программы. По заключению западных наблюдателей, многие русские выступали за Ельцина просто потому, что считали его «своим» – любителем выпить, попариться в русской бане и нырнуть в ледяную прорубь. Эта массовая безотчетная поддержка проявлялась в многочисленных и разнообразных формах. Например, экипажи «Аэрофлота» бесплатно развозили пачки ельцинских агитлистовок по российским городам, а волонтеры и пенсионеры разносили их по почтовым ящикам потенциальных избирателей. В российской глубинке библиотекари и учителя, равно как и рабочие предприятий с воодушевлением участвовали в проельцинских митингах на местах[745].

Долгое время Ельцин не мог решить, кого выбрать напарником, кандидатом в вице-президенты. Бурбулис, претендовавший на эту позицию, выглядел слишком «умным» и выражался столь замысловато, что многих это могло отпугнуть. Свердловские спичрайтеры Ельцина предложили кандидатуру военного героя, генерала ВВС Александра Руцкого, который недавно обеспечил Ельцину большинство голосов на российском съезде. 42-летний Руцкой воевал в Афганистане, его самолет сбили, но сам он выжил. Ельцин согласился сразу. Импозантный офицер с эффектными усами, Руцкой отлично смотрелся на предвыборных плакатах, на него хорошо реагировала женская часть электората. К тому же он мог внести раскол в ряды российских консерваторов[746].

Баллотируясь как «работающий» российский лидер, Ельцин не чурался популистских приемов. Вместо разговоров о неизбежных болезненных реформах, он объявил о налоговых льготах для государственных предприятий, заводов и шахт. Другим указом Ельцин отменил непопулярный налог с продаж, введенный ненавистным для всех Павловым. Также он пообещал еще больше свободы национальным автономиям. Во время поездки в Тюмень, центр советской нефтяной промышленности, Ельцин заявил, что другие республики будут закупать нефть по мировым ценам, а нефтяники получат долю с этой прибыли. Перед тем как ехать в Кузбасс, Ельцин попросил главу Банка России подготовить ему в дорогу мешок денег, которые он мог бы там потратить, чтобы подогреть энтузиазм своих избирателей[747].

Российский лидер сохранял нарочитую недосказанность в отношении горбачевского Союзного договора. На встречах «9+1» в Ново-Огарево Ельцин в основном отмалчивался. Ни одно из его кратких высказываний не стало поводом для газетных заголовков. На заседании российского парламента, где обсуждался Союзный договор, Ельцин предоставил Хасбулатову объясняться и отвечать на вопросы. В то же время на предвыборных митингах в Кузбассе, на металлургических заводах и нефтяных предприятиях он призывал рабочих прямо на месте проголосовать за перевод их предприятий из союзного подчинения в российскую юрисдикцию. Соблазненные обещаниями повысить им зарплату, рабочие на некоторых митингах так и поступали[748].

6 июня Ельцин выступил в часовой телепрограмме «Кто есть кто». Это стало его первым появлением на национальном ТВ после того, как в феврале он призвал к отставке Горбачева. Государственное телевидение по-прежнему финансировалось и контролировалось центральным правительством, но каждого кандидата в президенты приглашали на программу для интервью в прямом эфире. Ельцин прибыл в студию за пять минут до начала съемок, – видимо, задержался из-за пробок на дороге. Ведущий передачи Игорь Фисуненко, следуя примеру американских дебатов, устраивал всем гостям «допрос с пристрастием». С Ельциным, однако, такой подход не сработал – его сторонники среди телезрителей сочли своего героя жертвой предвзятого журналиста и были возмущены. Многие стали немедленно звонить и требовать, чтобы Фисуненко прекратил свое «возмутительное поведение». В итоге на телевидение поступило три больших мешка гневных писем. Позже, комментируя произошедшее, Фисуненко сказал, что поведение Ельцина и его сторонников показало их политическую нетерпимость, неготовность к диалогу и компромиссу[749].

Ельцин проигнорировал круглый стол с остальными кандидатами, который транслировали по телевидению 10 июня в прайм-тайм. Он не хотел опускаться до своих соперников. Отсутствием оппонента воспользовался Жириновский – он сделал Ельцина главной мишенью своих нападок и сравнил с Лениным, заявив, что тот не строитель, а разрушитель российского государства. Жириновский выступал как русский шовинист – считал Россией «всю страну в границах СССР» от Западной Украины до Камчатки, от Мурманска до афганской границы Средней Азии. По мнению Жириновского, советские республики, такие как Украина, Белоруссия и Казахстан, следовало ликвидировать, а Россию – разделить на административные территории, взяв этнические меньшинства «под защиту президента»[750]. Жириновский апеллировал к низким инстинктам той публики, которая входила и в электорат Ельцина – менее образованным, агрессивным,