Митчел встретился с Калли взглядом в зеркале заднего вида ивслух констатировал то, что сам едва мог осознать:

– Малыша Кейт Донован сегодня утром похитили.

– О, Иисусе! – ахнул донельзя возмущенный и потрясенныйКалли, как все итальянцы, обожавший детей. И хотя еще не имел своихсобственных, носил в бумажнике снимки всех племянниц и племянников и частопосылал им подарки. – Сколько ему?

Митчел помедлил, вычисляя точное количество месяцев,прошедших с тех пор, как он встретил Кейт Донован на Сен-Мартене, и вычел изобщего итога цифру девять.

– Двадцать два месяца.

– Никогда не слышал от тебя этого имени. Полагаю, она твоястарая приятельница еще с тех времен, когда я на тебя не работал.

– Она мне не приятельница, – бросил Митчел с такимуничтожающим презрением, что Калли снова удивленно глянул в зеркало заднеговида.

– В таком случае ты дружил с отцом ребенка?

– Я и есть отец ребенка, – выдавил Уайатт, пытаясь сдержатьэмоции, мучительно подавляемые до этой минуты. Сейчас главное – сосредоточитьсяна том, что необходимо сделать для спасения мальчика.

– Что?! – ахнул Калли, ударив по тормозам, но тут жеопомнился и прибавил скорости. Правда, не удержался и с видом обвинителяоглянулся на Митчела: – Значит, у тебя есть сын, о котором ты не потрудилсясказать мне... не говоря уже о маме и папе!

– Полчаса назад я даже не знал о его существовании, покаМэтт Фаррел не сообщил о похищении.

Хочешь сказать, что Фаррелу все было известно, но он молчалдо сегодняшнего утра? – взорвался Калли. Судя по тому, что он пренебрежительноназвал Мэтта по фамилии, возмущению его не было предела.

– Никто ни о чем понятия не имел. Его мать позвонила Мэттупосле похищения и все объяснила, – пробормотал Митчел, не отрывая взгляда отбокового стекла. Нетерпение, подогреваемое отсутствием звонков от поверенных,достигло точки кипения. – Сейчас я знаю только, что за него требуют десятьмиллионов долларов выкупа...

Очевидно, решив ободрить названого брата, Калли предположил:

– Может, она лжет и ты вовсе не отец? Просто понадобилсябогатый дядя, чтобы добыть ей денег и вернуть мальчишку!

– Она не лжет.

– Почему ты так уверен?

– Когда чикагская полиция расследовала обстоятельства смертимоего брата, я дал им образец своей ДНК. Сегодня утром прокурор штата заверилМэтта Фаррела, что может представить результаты экспертизы на ДНК,доказывающие, что отец – я, – неохотно пояснил он, не сводя взгляда смолчавшего сотового. Внезапно решив, что достаточно долго ждал звонка отповеренных, он поднял крышку как раз в тот момент, когда на вспыхнувшем экраневысветилось имя Дэвида Левинсона.

– Митчел, что происходит? – выпалил Левинсон, ухитряясьодновременно изображать голосом тревогу, занятость, сочувствие и непоколебимуюуверенность в собственной компетентности. – Мы с Биллом ведем крайне запутанныйпроцесс и как раз выкладывали доводы защиты перед судьей, который не толькоотличается на редкость паршивым характером, но и еще имел несчастье сильнопростудиться. Мне едва удалось отпроситься на пять минут, после того каксекретарь принесла мне записку, в которой говорилось, что у вас срочное дело,но...

– Вам придется взять не перерыв, а отсрочку, – сухо перебилМитчел, после чего объяснил, в чем заключается его срочное дело.

Левинсон в потрясенном молчании выслушал короткий рассказ ите обрывки информации, которые смог сообщить Митчел о своем сыне и самом похищении.

– Это все, что вам известно? – пробормотал он.

– Да, а остальное я собираюсь услышать от вас, – подчеркнулМитчел. – Но ваша главная задача не в этом. Необходимо...

И тут он стал перечислять все финансовые операции, о которыхуже успел договориться с нью-йоркским банкиром Джеймсом Филсоном.

– Филсон все координирует с чикагскими банками, – докончилон, – но пока я в дороге, вам необходимо оставаться с ним на связи. Он скажет,какие банки готовы перечислить наличные и где встретить инкассаторов сденьгами. Узнаете, где находится ресторан «Донован», и выберите место как можноближе от него, чтобы произвести обмен. Конечно, вся округа будет кишеть копами,так что о безопасности вам беспокоиться не придется. Но старайтесь не привлечьк себе внимание во время обмена или когда прибудете в ресторан.

– Об этом не волнуйтесь, – нервно выдохнул Левинсон и ужеболее решительно стал оспаривать методы Митчела: – Почему бы инкассаторам неявиться прямо в ресторан? А еще лучше, почему бы банкам не отослать деньги вбронированных машинах?

Митчел, с трудом сдерживаясь, неохотно выдавил:

– В прошлом году в Риме похитители видели, как деньгипривезли в бронированных машинах, и решили, что теперь нет необходимостиоставлять жертву в живых.

– Сообщить в ресторане, что вы скоро вылетаете? – спросилЛевинсон, немного помолчав.

– Нет. Вы там для того, чтобы собирать, а не выдаватьинформацию. Не желаю, чтобы вы получали заранее отрепетированные ответы иобъяснения от копов или от кого бы то ни было, – отчеканил Митчел и отключилтелефон.

Однако беседа с Левинсоном, особенно последняя часть,помогла более отчетливо увидеть сложившуюся ситуацию, которая до этой минутыказалась сплошным непрекращавшимся кошмаром.

Калли, беззастенчиво слушавший разговор, засыпал Митчелавопросами, очевидно, стараясь отвлечь его от мыслей о похищении.

– Когда я увижу своего нового племянника? Как его зовут?

– Что?

– Говорю же, как зовут твоего сына?!

Мысли Митчела были в таком разброде, что он совершеннозабыл, упоминал ли Мэтт Фаррел имя его сына во время утреннего звонка, но вголове вертелось только самое начало речи, когда Мэтт еще не швырнул «бомбу»:«Малыш Кейт Донован был похищен сегодня утром из городского парка... няню сбилис ног ударом по голове... полиция объявила розыск... Похитители требуют выкуп вдесять миллионов долларов, в противном случае грозятся убить мальчика. Сегодняв восемь позвонят с инструкциями. Несколько минут назад звонила Кейт. С ней былГрей Эллиот... Я говорил с ним».

И тут с грохотом разорвалась эта самая «бомба», едва неприкончив его.

«Ты отец ребенка, Митчел».

Мэтт еще что-то говорил, но мозг Митчела отказывалсявоспринимать сказанное. И хотя он внимательно слушал, вряд ли что-то сумелзапомнить.