крупную ладонь, которая была сейчас пугающе холодной. Погладила ее большим пальцем. А потом плюнула на свой страх и прилегла рядом на самом краю койки.

– Я прошу тебя, Дел, не оставляй меня. Ты не можешь меня покинуть. Где бы сейчас ни бродила твоя душа, возвращайся. Ты мне нужен. Возвращайся из тьмы.

Из коридора донеслись торопливые шаги, и в палату к нам зашли две медсестры. Едва завидев меня лежащей рядом с Делайлом, они пришли в ужас.

– Леди Ирилейв, вы что! Вам нельзя вот так рядом лежать, это опасно! – воскликнула одна из девушек, на что я неохотно поднялась и молча, без возражений перешла на свою койку. Попутно подумала о том, что как только они уйдут, я снова лягу к нему.

Спорить не хотелось, говорить что-либо тоже. Но тут в палату вошел Мариус, а с ним еще двое его коллег. Я села, напряженно слушая все, что они говорили, осматривая моего Делайла.

– Давление понижено…

– Пульс слабый…

– Сердцебиение замедленное…

Мариус приподнял Делайлу веко, и под ним по-прежнему была неизменная чернота. Я смотрела на Дела, на то, как он не реагирует ни на что, и сердце мое сжималось от страха и отчаяния. Разве моя кровь не должна была помочь?

Его снова увезли на каталке для очередных обследований, и все это время я не находила себе места, меряя шагами нашу палату. Спустя час его вернули.

– Ну что? – спросила я у Мариуса.

Напряжение витало в воздухе и впивалось в мою кожу сотнями ледяных игл.

– Я хотел бы порадовать тебя, Марьяна, но пока нечем. Изменений нет ни в худшую, ни в лучшую сторону. Остается только наблюдать и надеяться.

– Как себя чувствует Бригитта?

Мариус тяжело вздохнул.

– Жалуется на сильную слабость и хочет спать.

– Ясно, – выдавила я и села на свою кровать.

– Я пойду. Если что, кнопка вызова персонала в изголовье. Если тебе понадоблюсь лично я, звони мне по кристаллофону, – сказал Мариус и вышел.

На улице стремительно темнело, небо набухало сизыми тучами, и вскоре пошел снег. Я сидела неподвижно на своей койке, глядя на Делайла, чувствуя, как внутри меня что-то воет и стонет, разрывая нутро в кровавые клочья. Вскоре из коридора послышалась какая-то возня и суета. Тихо переговаривались санитарки.

– Что, опять привезли кого-то по скорой?

– Да, снова приступ безумия, представляешь? Это уже третий за один день! Ужасное что-то происходит.

– Кто-то еще нарушил приказ о ношении защитного артефакта?

– В том-то и дело, что нет! У этой эльфийки защитный браслет, все как положено. Поэтому она никому не причинила вреда. Ее дети взрослые привезли. Говорят, что на семейном обеде почернели глаза, и она сразу упала замертво. Зато никого не успела укусить. Работает артефакт лорда Даркмуна.

– Только самого лорда очень жаль… Непонятно, что будет с ним.

– Да, очень жаль. Они с леди Ирилейв такая красивая пара…

Они уходили, судя по звуку удаляющихся шагов, в другую часть здания, и продолжали разговаривать. О жестокости судьбы, о том, сколь хрупкое, на самом деле, счастье, и как горько, когда умирают самые лучшие и достойные долгой жизни бессмертные.

Я их уже не слышала. Я сползала по стене, задыхаясь от слез, что глухими рыданиями рвались из груди. В памяти навсегда остались воспоминания о том, как много лет назад в одночасье рухнул мой мир. Раскрошился на камни, до основания. Я слишком хорошо помнила, каких сил мне стоило выбраться из этой тьмы. А теперь на моих глазах умирал тот, кто когда-то держал меня за руку, ведя из этого беспроглядного мрака на свет.

Страшная и неотвратимая реальность давила на меня, вгоняя в землю, и все чувства во мне будто взорвались, туманя воспаленный разум. Я вновь подошла к Делайлу, вглядываясь в его лицо. А потом подвинула свою кровать вплотную к его. Это было легко сделать даже без силы оборотня, потому что в этой палате кровати служили еще и каталками, легко перемещаясь на колесах.

– Вот так-то лучше, – сказала я сама себе. – И пусть только попробуют мне сказать, что так нельзя.

Я придвинулась поближе к Делайлу, положив руку ему на грудь. Моя ладонь и мой слух улавливали редкие, слабые удары сердца. Мы лежали вдвоем под одним одеялом. Почти как вчера ночью. Только «почти» здесь – слово ключевое.

– Я прошу тебя, не оставляй меня, – шепнула я в надежде, что эти слова настигнут его душу, где бы она ни бродила.

И то ли от сильного стресса, а может быть, это уже проявлялось влияние болезни химеры, но меня стало клонить в сон. Какое-то время я еще боролась с ним, но он оказался сильнее. Спросонья, на грани яви и сна, мне мерещилось, как по стенам больничной палаты вьются, поднимаясь все выше к потолку, алые-алые розы. А потом и сам потолок подернулся сизой дымкой, превращаясь в грозовое небо.

Я снова стою босыми ногами на ковре из алых лепестков. Я вновь в том самом таинственном саду, где благоухают тысячи роз. В небе раздался громовой раскат, эхом уплывая вдаль, и сорвались первые тяжелые капли дождя. В воздухе разливался упоительный аромат весны – аромат только что лопнувших клейких почек, цветов, зеленой молодой травы и влажной садовой земли. Лесная пахнет по-иному. Метрах в двухстах впереди в высокой каменной ограде я заметила арочный проход. Я точно помнила, что не видела его здесь раньше. Но меня туда влекло с какой-то непреодолимой силой. К тому же за той аркой белело нечто, похожее на снег, что меня изрядно удивило, и потому я решила, что нужно непременно заглянуть в это удивительное место, чтобы убедиться, что это и вправду снег. Наверху все так же прерывисто грохотало и продолжал редко накрапывать дождь, будто бы небо все еще раздумывало – а стоит ли проливать потоки воды на землю или повременить?

Я уверенно шла к арке, и с каждым шагом, приближавшим меня к ней, воздух все больше остывал, неуютно ложась на обнаженные плечи, земля становилась студеной, а ковер из лепестков заиндевел и покрылся белесым инеем. До арки оставалось не более десятка шагов, и я вдруг поняла, что с неба перестал срываться дождь. Теперь хмурая вспененная высь роняла редкие снежинки. Я протянула руку, поймав одну. Она тут же растаяла на моей ладони. Я ускорила шаг, стараясь не обращать внимания на то, как неприятно холод кусает за пятки. Так остро и навязчиво, как будто я обычный человек или маг. Или это снег какой-то особый?

Дойдя до заветной арки, я шагнула в