проход и оказалась в заснеженном лесу. На первый взгляд это был самый обычный зимний лес, но присмотревшись повнимательней, я поняла, что мне не нравилось в этой картине. Была в ней некая мертвенность, безжизненность. Этот лес не выглядел уснувшим под снежным покровом до весны, нет. Этот лес был мертв. Угольно-черные деревья, будто обугленные после огня, раскинули свои корявые ветви. Я прислушалась к безмолвию этого места и не ощутила спящей силы природы. Голоса стихий тоже молчали. Земля может спать, вода, возможно, тоже, но воздух… Однако и он сейчас молчал. Какое странное место. И все же я оказалась здесь не случайно. Только вот зачем и для чего? Почему?

Сделала еще несколько шагов вперед и поняла, что мне трудно идти, потому что воздух стал напоминать сгустившийся прозрачный кисель, в котором я увязла, как муха, без возможности двигаться вперед. Однако шаги назад дались мне легко. А потом я, желая проверить, повторится ли это, вновь попыталась продвинуться вперед, и снова будто увязла в сгустившемся воздухе. Видимо, дальше мне идти нельзя. И зачем же тогда я здесь оказалась?

Внутри меня разлилась неприятная тягучая тревога и всеобъемлющее чувство утраты. Важного, нужного, незаменимого. Можно было бы и уходить отсюда, тем более что снег неприятно покалывал холодом босые ноги, но отчего-то я не могла уйти. А точнее, не хотела. Я чего-то ждала, а чего – сама себе объяснить не могла. Ждала и с неизъяснимой тревогой всматривалась в замерший под белым пологом безжизненный лес, как вдруг… Знакомый до боли силуэт показался вдали, маяча меж деревьев. Неужели это он?

– Дел! Это ты? Делайл!

Я позвала его как можно громче, надеясь, что он услышит. Сейчас я была уверена, что это он. Но мой жених, несмотря на громкий окрик, меня будто не слышал. Он стоял среди деревьев и оглядывался по сторонам, словно растерялся и не знал, куда ему идти.

– Дел! – снова позвала я. – Дел, я здесь! Иди сюда!

Мои слова не возымели никакого эффекта. Он по-прежнему стоял в том лесу, смотрел по сторонам и на мой голос даже не обернулся. Или он меня не слышал? В этот момент он сделал несколько неуверенных шагов в левую сторону, но потом остановился.

– Делайл, иди ко мне! – Я снова позвала его, без особой надежды, что он услышит.

Со стороны сада роз налетел порыв ветра, ощутимо теплей, чем студеный воздух этого места. Он принес с собой алый ворох бархатных лепестков, рассыпавшихся по снегу. С новым порывом эти лепестки отнесло еще дальше, вглубь снежного мира, образуя ковер. Очередное дуновение ветра принесло еще лепестков. И в моей голове зародилась мысль. Я дождалась, когда налетит порыв ветра с лепестками из сада, и направила его еще дальше, туда, где я не смогла пройти. Лепестки ложились узкой тропинкой, что на белом полотне снега смотрелась кровавым ковром, уходящим в сторону леса. «Если ты меня не слышишь, то по дороге из роз ты точно придешь сюда», – подумала я вслух.

Опустив взгляд на платье, я заметила, что к нему приколота брошь из живого бутона розы. Я отцепила его от корсажа, оторвала цветоножку, и с очередным дыханием ветра мой выдох согнал с ладони алые лепестки. Они, подобно осенним листьям, беспорядочно кружили в воздухе, а потом ложились на снег, с каждым порывом ветра все дальше и дальше от каменной арки, приближаясь к лесу, где стоял потерянный Делайл.

– Ну же, давай, иди по дороге цветов! – воскликнула я в сердцах, придя в ужас от мысли, что мои усилия окажутся напрасными. – Делайл!

Ближайшие ко мне сугробы вспыхнули голубоватым магическим пламенем.

– Марьяна, проснись! Марьяна!

Я открыла глаза и сразу столкнулась с тревожным взглядом Мариуса.

– Что-то случилось? – Я испуганно привстала с кровати.

– Я просто пришел проверить тебя и твое самочувствие, – пояснил Мариус, вглядываясь в мое лицо. Затем поочередно посветил мне в глаза медицинским фонариком. – Как ты? Чувствуешь какие-то необычные симптомы?

Я задумалась, прислушиваясь к себе. Душевно я ощущала себя хуже некуда. А вот физически – очень даже хорошо. Никакой слабости или сонливости я не чувствовала, о чем и сказала Мариусу.

– Головокружение? – уточнил он.

– Нет. – Я мотнула головой.

– Сухость во рту или глазах?

– Нет.

– Жажда?

– Нет.

– А жажда крови?

– Нет.

– В эмоциональном плане – нет чувства раздражения, агрессии, злости?

– Нет. – Я все так же мотнула головой. – Я только чувствую подавленность и отчаяние. Но это вряд ли можно считать симптомом заражения, верно?

– Да уж, понятно, отчего эти чувства, – Мариус вздохнул. – Мне бы очень хотелось сказать тебе что-то такое, чтобы тебя успокоить, но… Разве сейчас найдутся такие слова?

В ответ я отрицательно покачала головой. Позади меня раздался хриплый стон, и мое сердце с болью ударилось в ребра, пустившись вскачь.

– Делайл! – Я схватила его за холодную ладонь.

Мариус за секунду оказался рядом. Чуть наклонился, прислушиваясь к ритму сердца. Делайл снова застонал, слабо дернув головой. Его веки затрепетали, и в их тонких прорезях по-прежнему зияла чернота.

Мариус достал из кармана рабочий кристаллофон. На том конце связи послышался женский голос.

– Да.

– Анни, доставьте мне нашим внутренним порталом в четвертую спецпалату набор для забора венозной крови.

– Мариус, что с ним? – От страха за Делайла внутри меня плескалась паника.

– Я пытаюсь понять, – последовал ответ.

Раздался тихий шелест, и на высоком металлическом узком стеллаже появился маленький поднос с вакутейнером, ватой и пузырьком с раствором-дезинфектором.

– Состояние Делайла остается стабильно тяжелым, – говорил Мариус, пока брал кровь из вены Делайла. – Мне, конечно, хочется думать, что это некое затишье перед тем, как его состояние пойдет в сторону улучшения, но я хочу быть с тобой предельно честным, Марьяна. Может случиться и так, что его состояние, наоборот, ухудшится. К сожалению, эта болезнь новая, и нами она еще не изучена, а потому мы пока перед ней бессильны, увы. Мне очень горько это признавать, но мой многолетний опыт на данный момент пока что никого не спас. Как и опыт моих коллег из других империй. Потому что эта инопланетная дрянь выходит за рамки знаний медицины, как земной, так и эсфирской. И все же… надеяться и верить нам никто не запрещает. И мы будем, не так ли?

– Да, – ответила я со слабой улыбкой.

Мариус ушел и унес вакутейнер, полный крови. Я вздохнула и присела рядом со своим женихом, погладив его руку. Все такая же холодная… Делайл застонал и нахмурился, не открывая глаз. На его бледном лбу выступили бисеринки пота.

Боги милостивые, что же это? Я с