возбуждения. Дел положил ладонь на мой живот, побуждая лечь на спину и навис надо мной, вжимаясь между моих раскинутых бедер. Его короткий выдох вырвался облаком пара, Делайл резко подался вперед. Рывок до упора, толчок в бедра, и наш слаженный стон спугнул птицу с заснеженной глицинии. Выдох… Рывок…Вдох… Выдох… Рывок… Вдох, сплетенный со стоном. Мои пальцы вцепились в широкие мужские плечи, ноги прижались к его пояснице. Мы сплелись тесно-тесно. И снова рывок. Полустон-полурык вырвался из его горла, сливаясь с моим тихим стоном. Я подалась бедрами ему навстречу, желая еще большего слияния. Дел накрыл меня своим телом, прижался ко мне, впиваясь в мой рот с жадностью зверя. Мы дышали друг другом с упоением, терлись языками, глотая стоны друг друга, пока Дел раз за разом вонзался и вонзался в мое тело, вжимая меня в плед. Он двигался все быстрее, не давая мне опомниться от наслаждения, что расходилось по телу мучительно-невыносимой сладостью.

– Не жалей… меня, не… жалей, – вымолвила я между ритмичными толчками.

Дел, хищно улыбнувшись, придавил меня своей тяжестью, сильнее налегая, и движения его бедер стали еще яростней, безжалостней, подобные ударам. Я протяжно застонала, окончательно утратив связь с реальностью, забывая о том, где мы и что вокруг нас. Надо мной качалось небо, подернутое кровавым закатом. Сильные толчки выбили из меня все постороннее, осталось лишь невыносимое наслаждение, от которого хмелела голова и пылало тело. Мне до безумия нравилось целовать его тело, ощущать Делайла повсюду – на себе, внутри себя, ласкать его и видеть, как от этих ласк его взгляд туманится удовольствием, вдыхать запах его разгоряченной кожи – пряный, мускусный, запах сильного мужчины, в чьих руках я сгораю от вожделения и сладострастия, легко теряя голову. Он вздрагивал от моих прикосновений, и глухой, хриплый стон срывался с его губ. Мне так нравится слизывать эти стоны!

Наслаждение нарастало, плавило тело, становясь невыносимым, пока не вспыхнуло внутри, прошивая меня насквозь, разливаясь жаркой негой до кончиков пальцев. Судорожно дыша, я выгнулась навстречу Делу. Яростный удар в бедра, хриплый выдох, и он с громким стоном припал губами к моей шее, продолжая яростные толчки, и снова удар, удар! Дел прижался ко мне. Я ощутила его горячую пульсацию и дрожь, пробежавшую по крепкому телу.

– Мне мало, – выдохнул он, покинув мое тело и приподнявшись на руках надо мной. – Мне мало тебя, Мари! Я хочу тебя еще! Еще! Невозможно тобой насытиться!

– Какой ты ненасытный, – промолвила я, игриво очертив пальчиком его грудную мышцу.

Дел перехватил мою руку, ведя ее в низ живота. Я обхватила ладонью напряженную мужскую плоть, погладила. С удовлетворением отметила, как мой жених вздрогнул и прикрыл глаза. А потом открыл их и воззрился на меня пожирающим взглядом. Я не успела ничего сообразить, как оказалась поднятой на руки, и вместе со мной Делайл направился в сторону застекленной веранды.

Наши вещи остались лежать на снегу.

Делайл

Солнце окончательно ушло за горизонт, погасли его последние багровые всполохи, и ночь стремительно расползалась по небу, когда я в несколько стремительных шагов достиг веранды. Дверь на нее осталась незапертой – система магических охранных заклинаний территории и дома позволяли такую беспечность.

Чтобы открыть дверь, закинул Марьяну на плечо и дернул дверь на себя. Потерся щекой о ее попку и легонько укусил. Мари вскрикнула и засмеялась. После студеного воздуха улицы веранда показалась жаркой. Не мучая нас двоих долгими раздумьями, я поставил свою невесту на пол, и тут же, подхватив под ягодицы, поднял и пригвоздил к стене. Марьяна потерлась об меня грудью, и я невольно зарычал от удовольствия. Хитрая рыжая плутовка! Моя плутовка, легко сводящая меня с ума!

Я медленно вошел в нее, и наши стоны слились в один. Одно лишь проникновение в ее жаркое, тесное лоно сводит меня с ума, посылает дрожь по телу, скручивает невыносимым наслаждением, от которого кажется – я сейчас умру от удовольствия. Каждая клеточка тела горит невыносимым блаженством, и я со стоном выхожу и погружаюсь вновь. Марьяна гладит мою шею и плечи, и эта простая ласка окончательно меня добивает. Невозможно нежные ладони, и так скользят по моей коже, так ласкают, что я теряю рассудок и, стиснув зубы, исступленно вбиваюсь промеж ее бедер резко и часто. Сильнее, сильнее! Марьяна, запрокинув голову, сладко стонет. В ее распахнутых глазах застыло блаженство. Мне так нравится видеть, как они бездумно смотрят в пустоту и взгляд заволакивает удовольствие. Я впился в ее сочные приоткрытые губы, все так же двигаясь в ней, втянул в рот ее язык, лаская своим. Моя нежная, страстная лисица… Мой сладкий янтарный дурман. Моя отрада.

– Помнишь, тогда в лесу, ты спросила, можно ли так заниматься любовью?

– Да, – вымолвила она со стоном, и я резко ударил ее в бедра. – Да!

– Нравится? – снова спросил я.

– Да-а-а, – протяжно простонала Марьяна.

Я задвигал бедрами чаще, врываясь в ее влажное лоно раз за разом.

– Точно нравится, Мари?

В ответ она закивала, зажмурилась и с громким стоном, переходящим в крик, выгнулась на моих руках. Ее глаза удивленно распахнулись, тело сотрясала крупная дрожь экстаза. Наблюдать эту картину одно удовольствие. Я замедлился, желая насладиться ее внутренней дрожью. А потом усадил ее на стоящее рядом пианино, закинул ноги себе на поясницу и вновь задвигался в податливом и нежном теле. Марьяна пленила мои губы, даря глубокий, жадный поцелуй, и это полное единение просто вывернуло меня наизнанку. Я врезался между ее бедер и с животным хрипом прижал Мари к себе, сотрясаясь всем телом от безумной вспышки чистого, первозданного наслаждения, расплескиваясь в ней белым пламенем.

На миг мы замерли в чувственном соединении наших тел, переживая отголоски взаимного удовлетворения. Я придерживал Марьяну, прижимая к себе, и ее теплое дыхание щекотало мою грудь.

– Я бы не выпускал тебя из постели все выходные. Мне так нравится брать тебя снова и снова, доводить до экстаза, до сладкого изнеможения, – признался я.

– Ненасытный, – повторила она, и, не видя ее лица, по ее голосу я понял, что она улыбается.

– Настолько ненасытным я стал, когда познал тебя как женщину. Уж больно ты сладкая и манящая. Давай завтра никуда не поедем? – предложил я. – Закажем еды на дом, фрукты и шампанское у нас есть. Будем кормить друг друга с рук и проведем день в наслаждении друг другом. Мне кажется, мы еще не все попробовали. Я определенно не знаю, каким будет вкус шампанского, если его капли слизать с тебя. А хотелось бы знать.

От моих слов ее