Осенью до Западной Европы дошли известия о несчастьях, постигших Святую землю. Еще до того, как патриарх Гераклиус вернулся из своей неудачной поездки в Англию, в марте 1185 года смерть избавила короля Балдуина IV от мук. Ему наследовал Балдуин V, восьмилетний сын его сестры Сибиллы и Вильяма Монферратского. Но в августе 1186 года этот болезненный мальчик умер, и Сибилла передала корону своему второму мужу, Ги де Лузиньяну.

4 июля 1187 года Саладин при Хаттине разгромил христианскую армию и захватил не только короля Ги, но и самую почитаемую реликвию христианского мира – Истинный крест. Говорят, что папа Урбан III, узнав об этом, 20 октября умер с горя. Два дня спустя его канцлер, кардинал Альберт, который в Авранше снял с Генриха проклятие, был избран новым папой под именем Григорий VIII. Он пробыл понтификом менее двух месяцев и 17 декабря умер, а 19 декабря на папский престол взошел кардинал Паоло Сколари, приняв имя Климент III[441].

Ричард получил известие обо всех этих бедах в один из вечеров в начале ноября. На следующий день рано утром он принял крест из рук епископа Турского Варфоломея[442]. Это было не пустое обещание отправиться в Святую землю, какие его отец раздавал направо и налево; с того дня жизнь Ричарда потекла совсем по другому руслу. До этого у него была одна забота – как можно лучше управлять своим герцогством и, по мере сил, срывать все отцовские планы в отношении себя; с тех пор он дал клятву, что будет сражаться, но не с мятежными баронами, а с самим Саладином.

Узнав о том, что Ричард принял крест, Генрих пришел в ужас и четыре дня не прикасался к делам[443]. Поспешное решение сына грозило погубить все, что он создавал в течение стольких лет. Ведь прежде чем Ричард отправится в свое опасное путешествие, нужно будет уладить множество вопросов: кто станет наследником трона; какие земли будут входить в империю Генриха на момент его смерти; что делать с Алисой и какой линии поведения придерживаться в отношениях с королем Филиппом.

Генрих провел Рождественскую курию в Кане, а потом отправился в Барфлёр, собираясь отплыть в Англию. Наверное, он надеялся, что все эти сложные вопросы решатся сами собой. Но в Англию он не попал; ему сообщили, что Филипп собрал армию и собирается напасть на Нормандию и опустошить ее, чтобы заставить Генриха сдать ему Жизор или безо всякого промедления выдать Алису замуж за Ричарда[444].

22 января оба короля встретились в Жизоре для переговоров. Но не успели они приступить к обсуждению волновавших их вопросов, как в Жизор приехал архиепископ Тирский, который сообщил им, что 2 октября 1187 года Иерусалим был захвачен неверными. Узнав об этом, короли поняли, что не смогут спокойно сидеть и обсуждать свои ссоры, которые на фоне такого несчастья показались им мелкими и незначительными. Генрих и Филипп приняли из рук архиепископа крест. Их примеру последовали герцог Бургундский, графы Фландрии и Блуа, архиепископы Руана и Реймса и почти все присутствовавшие при этом дворяне[445]. Генрих попал в ловушку и вынужден был принять решение, которого он так долго избегал. У него не было никакого желания идти в поход, но он не смог бы называть себя христианином, если бы стоял в стороне, когда Филипп и другие клялись освободить Святую землю.

Генрих и Филипп договорились отправиться в Крестовый поход на Пасху 1189 года и для оплаты расходов наложить на всех своих подданных налог в размере десятой части всего их имущества. Английскому и французскому королям было вполне достаточно того, что они обещали начать поход через год после Пасхи. Все, кто хорошо их знал, прекрасно понимали, что это означает какое-то неопределенное время в будущем или вообще никогда. Ричард же, дав клятву, отступать не собирался и хотел как можно скорее отправиться в путь, то есть летом того же года.

Однако прежде, чем покинуть Аквитанию, ему надо было решить две проблемы. Прежде всего, нужно было раздобыть денег. Кроме того, он был старшим сыном короля, которому шел уже пятьдесят пятый год (что считалось весьма преклонным возрастом в те времена), и как сын короля, который неоднократно, по необъяснимым причинам, упорно отказывался назвать имя своего преемника, Ричард должен был урегулировать вопрос о своем наследстве. Без этого он не мог отправиться в поход на край света, оставив дома отца с младшим сыном, которому Генрих всегда демонстрировал явное и совершенно необъяснимое предпочтение.

Ричард попросил отца ссудить ему денег под залог своего герцогства или разрешить занять нужную сумму у того, кто верен королю и ему самому, опять же под залог Аквитании. Кроме того, он попросил, «поскольку собирался отправиться в дальнее и опасное путешествие и опасался, как бы его долгое отсутствие не стало причиной злостных махинаций с его собственностью», разрешить ему принять клятву верности от вассалов отца, английских и французских, в знак признания его наследственных прав, «помимо тех клятв, которые они приносили его отцу».

«Вместе, мой дражайший сын, – ответил Генрих, – вместе, а не поодиночке, отправимся мы в путь и будем распоряжаться не только деньгами, но и всеми необходимыми для нашего путешествия вещами, как и полагается [отцу и сыну]. Ты не будешь нуждаться ни в чем, что я имею в изобилии, ибо ничто, кроме смерти, которая никого не щадит, не сможет нас разлучить».

Это была конечно же прекрасная речь, но Ричард понял, что получил полный отказ. Ни помогать ему, ни обеспечить его будущее отец не желает. «Получив в ответ на свою просьбу отказ, граф наконец осознал, что отец завидует ему и ненавидит его, и сын покинул отца, душой и телом». Ричард вернулся в Пуату и занялся подготовкой к путешествию, к которому стремился всей душой, а его отец 29 января отбыл в Англию[446].

30 января 1188 года Генрих II высадился в Винчестере и сразу же созвал Большой совет, который состоялся 11 февраля в Геддингтоне, в Нортгемптоншире. Король велел зачитать графам и баронам указ о сборе саладиновой десятины для финансирования его похода в Святую землю. Все священнослужители и светские подданные обязаны были отдать ему десятую часть своих доходов и движимого имущества, исключая лишь необходимую экипировку священника или рыцаря. Людям, которые приняли крест, были обещаны невиданные блага – духовные и материальные. Папа пообещал им полное отпущение грехов, в которых они признаются и раскаются. Король не только освободил их от налогов, но и пообещал всем феодалам, которые отправятся в Крестовый поход, предоставить право использовать десятину, уплаченную их людьми, для своих собственных нужд.