Таргитай одной рукой с усилием поднял неподвижное тело,ахнул — плечо и спину оборотня рассекли три жуткие раны.

— Олег! — закричал он отчаянно.

Волхв уже спешил — бледный, с вытаращенными безумнымиглазами. Лиска вскрикнула, ее меч со свистом прорезал воздух. Змееныш хриплокаркнул, обрушился на Олега, сбил с ног — еще трепыхающийся. Лиска выдернуламеч из разрубленной голой шеи, спешно помогла выдраться из липких экскрементов.

Таргитай тащил бессильно обвисшего Мрака. Оборотень медленноприходил в себя, начал озираться, но секира осталась где-то в ворохе гниющихшкур. Он вяло попытался вернуться, Таргитай не пустил, над ними гремелраздраженный рев: отважная амазонка и волхв приняли гнев Змея на себя.

Таргитай внес Мрака, но щель оказалась просто нишей. Дальшебыла стена, палец не просунуть. Вдогонку обрушился удар, когтистая лапа соскрежетом царапнула скалу. Коготь задел Таргитая, сорвал шкуру и распорол кожуна плече.

Упали, а лапа, загораживающая свет, исчезла. Снаружи былрев, звон металла, крики. Верещала Лиска, Олег дрался молча. Наконец шумприблизился, в расщелину вбежала измазанная Лиска. Волхв вдвинулся спиной, вруках у него была секира Мрака.

Мрак сидел в луже своей крови, упершись в скалу спиной.Глаза были затуманены болью, а губы изогнулись в горькой усмешке.

Олег обернулся — с расширенными глазами, бледный, срассеченной бровью. Кровь заливала глаз, он раздраженно смахивал ее горстью.Секира, раньше облепленная экскрементами, теперь блестела, омытая красным.Темные капли срывались с лезвия, на каменном полу вспыхивали дымки.

— Выхода нет? — спросил Олег быстро.

Мрак с трудом разлепил посиневшие губы:

— На этот раз вляпались…

Олег стиснул губы, смолчал. Таргитай постанывал, пыталсянащупать рану на спине — длинный порез, из которого обильно струилась кровь.Лиска, благодаря увертливости оставшаяся без единой царапины, хватала ртомвоздух, задыхалась от вони. Лицо посинело, она уже натыкалась на стены.

Олег опустился возле входа на обломок, секиру подобно Мракупоставил между колен. Таргитай, кривясь от боли, сказал просяще:

— Олег, Мраку плохо… Помоги.

Голос Олега был посуровевшим — так волхв никогда неразговаривал:

— Тарх, скоро нам никто уже не поможет. А мешок с травамиостался в дерьме.

Лиска молча села рядом. Дважды исполинская лапа пыталасьпротиснуться в щель. Олег бил секирой по когтистым лапам. Раздраженный ревстановился громче, затем послышалось мощное хлопанье крыльев. Волной воздуха вщель загнало удушливый запах такой мощи, что Лиска охнула и сползла вниз.

В тишине слышно было только хриплое дыхание Мрака. Слабопостанывал Таргитай. Олег поднялся, сказал непривычно властно:

— Сидите, не двигайтесь.

Он исчез, секира осталась у входа. Из-под нее поднималисьсизые дымки. Таргитай, поскуливая громче, пробрался к щели.

По опустевшему гнезду бродил Олег. Третий птенец лежал натрупах братьев, те издохли с голоду, пока Змей барахтался в смоле. Глаза всехтроих были закрыты, из перерубленной шеи третьего птенца хлестала чернаядымящаяся кровь. Олег, забрызганный нечистотами, нагибался, поднималоблепленные обломки дерева, куски истлевших шкур, отшвыривал, рылся в завалахгрязи.

— Олег! — позвал Таргитай, голос его стал совсем сиплым.

Олег не услышал или не захотел — все с той же жутковатоймедлительностью раздвигал гнилые бревна, нагибался, руки по плечи былиоблеплены нечистотами.

Таргитай пытался позвать Олега еще, но губы почти недвигались. По спине текла горячая струйка. Он с трудом повернул голову,чувствуя от слабости звон в ушах. Мрак сидел в той же позе, но руки бессильнолежали на полу. Лиска распласталась вниз лицом, ее маленькие ладошки зажималирот…

Затем наступила тьма, а яркие искорки погасли одна задругой.

Стошнило, он поспешно повернулся вниз лицом, открыл глаза.Олег стоял над Мраком, щупал ему голову. Лиска сидела на полу — бледная,исхудавшая, с отчаянно вытаращенными глазами. Под ней была лужа, пахло кислым игорьким, словно ее вывернуло за неимением другого уже желчью.

Олег обернулся — непривычно посуровевший.

— Ожил? Собери мешки.

— Что с Мраком?

— Много потерял крови, — ответил Олег.

Таргитай раздраженно засопел, это даже умному видно. Олегпояснил вынужденно:

— В нем много мощи, я ее бужу.

— Может, не помрет? — спросил Таргитай с подпрыгнувшимсердцем.

— Собери мешки.

Таргитай выбежал, сразу наткнулся на доспехи, уже изъеденныержавчиной: два гигантских меча, тронутые ржой, странные обручи, груду браслетов— золотых, бронзовых.

Опасливо обойдя груду металла — Олег натаскал из дерьма, —Таргитай пробрался на место схватки. Экскременты уже застыли, но коркапроламывалась, ноги погружались до колен, жидкая дрянь лилась через халявы.

Своего мешка с одеялом отыскать не удалось, хотя вывозился вдерьме по уши. Черная кровь убитого змееныша залила середину гнезда, вступать внее Таргитай боялся, обошел по краю.

Лиска уже стояла в расщелине, меч блестел в ее кулачке. Лицобыло страдальческое, но она отважно бдила небо, лишь искоса поглядывала на кучуметалла.

— Что с Мраком? — спросил Таргитай моляще.

— Труднее, чем с тобой, — ответила амазонка, — но Олегбьется…

— А что со мной? — не понял Таргитай.

Бледное лицо искривилось в злой гримаске.

— Дурень, ты бы уже околел, если бы не Олег! У тебя на спинебыла рана! От плеча, которое не любишь утруждать, до задницы, которой думаешь.Истек бы, если бы не Олег.

Таргитай в недоумении потряс мешком.

— Разве его травы не здесь?

— Там, — ответила Лиска победно, — но Жезл у него в руках!

Таргитай, разбрызгивая дерьмо, вихрем ворвался в нишу, едване размазав амазонку по стене. Олег сидел на корточках перед Мраком. Глазаоборотня ввалились, скулы натягивали кожу так, что та грозила порваться.

В углу ниши стоял ничем не примечательный посох —деревянный, украшенный незатейливой резьбой. Так вырезает простым ножикомнехитрые узоры деревенский пастух, пока коровы лениво пасутся на сочной траве.

— Откуда? — выдохнул Таргитай.

Олег промолчал, ему было очевидно, а Мрак сказал слабымголосом: