— Были в старину герои, — оценил Мрак. — Перебили, каквшивых гусей. Может быть, простыми палками.

Змей взревел так, что заколыхались желтые волны. В последнейотчаянной попытке дернулся изо всех сил, приподнялся. За ним тянулись липкиеоранжевые струи, тут же его рвануло обратно, звучно шлепнулся. Влип весь — обакрыла, лапы, даже голова пристыла нижней челюстью.

— Гузно влипло — хана птичке, — бросил Мрак на бегу. — Ну ихрен с таким гузном.

Сзади нарастали крики — их заметили. Змей пытался вывернутьшею, достать страшной зубастой пастью людишек. Олег внезапно остановился,словно налетел на невидимую стену, подбежал к Змею, что-то крикнул.

Мрак бешено заорал:

— Не отставай, дурень!..

— Сейчас-сейчас, — ответил Олег торопливо. Он снова что-тосказал на странном щелкающем языке Змею. Налитые кровью глаза зверя погасли.Пытался оторвать рогатую голову, но липкий сок держал. Олег задергался, словноего раздирали надвое, закричал:

— Лезьте ему на спину!.. Все!

— От высоты свихнулся? — ахнул Мрак.

Лиска послушно ступила на толстый хвост, усеянный шипами.Сразу изорвала сапоги, но как белка пробралась на спину, ухватилась обеимируками за гребень. Таргитай бездумно полез следом, он всегда делал то, чтоговорили, а Мрак остался один — разъяренный, красный, с секирой в руке.

— Мрак! — закричал Олег отчаянно, как раненый заяц, — у наснет выбора! Мы и так уже погибли!

Мрак, ругаясь, полез по хвосту на спину обездвиженного Змея.Олег взобрался последним. Из-за поворота выскочили преследователи. В невров иЛиску полетели стрелы, но не долетели — расцветили липучку белым оперением.Олег срывающимся голосом прокричал длинную фразу на том же щелкающем языке.

Над головой страшно загремело. Блеснул яростный свет. Мраквскрикнул и зажмурился. В ноздри ударил удушающий запах, расчихались Лиска иТаргитай. Олег прокричал, расчихался тоже.

Мрак приоткрыл глаз, отшатнулся. Огромное янтарное морезастывающего сока кипело, возносилось плотными желтыми струями. Змейбарахтался, едва не скидывая людей, пятился на твердый берег. Липкая масса подлапами растеклась желтой водой. Неожиданно крылья с чмоканьем оторвались отвнезапно разжиженного сока, взметнулись, разбрызгивая желтые капли.

Олег закричал:

— Цепляйтесь крепче!..

Порывами ветра от крыльев едва не сбрасывало, два дротикаударили в круглые щиты плотных чешуек. Одно древком стукнуло Мрака по голове.Он выругался:

— Куда эта летучая мышь прет?

Змей тяжело побежал по гребню расщелины, все убыстряя и убыстряябег. Навстречу, спотыкаясь и падая, неслись стражи, метали дротики, тыкаликороткими мечами. Змей смял их, как медведь мышей, на бегу присел и мощнооттолкнулся.

Борясь с внезапно наступившей тяжестью, Мрак с трудомповернул голову. Его защемило между длинными иглами гребня — тупыми, вытертыми,а внизу за округлым боком Змея, с выпирающими как у голодной коровы ребрами,проплывала далекая земля. Ноги Мрака упирались в чешуйку, больше похожую накаменную плиту, иначе соскользнул бы вниз. С трудом оторвал взгляд, чувствуя,как отчаянно колотится сердце, поднял голову и зажмурился.

Ветер свистел в ушах, толчки подбрасывали, прижимали кугловатым пластинам-чешуйкам. Олег протянул Лиске и Таргитаю из мешка веревку,мол, привяжитесь. Мрак вроде бы держится цепко.

— Мрак, у тебя глаза острее… Мы летим к северу или к югу?

— Восток, — выкрикнул Мрак сквозь порыв ветра. Глаз он неоткрывал.

— Да?.. Мрак, а что вон там внизу — стадо или конникиАгимаса?

Мрак лежал на дергающейся спине Змея, как застывший на зимуклещ, вцепился всеми четырьмя. Не открывая глаз, подвигал носом, ловя далекиезапахи, прохрипел:

— Стадо.

— Да? — повторил Олег встревоженно. — Ты по запаху? А это неот Таргитая? А где Агимас? Тебе не видно? А что видно?

— Тебя, дурня, видно, — ответил Мрак зло. Он приоткрыл одинглаз, но вниз не смотрел. — Я волк, понимаешь? Не дурная птаха с уродливымикрыльями и голыми лапами.

Олега словно палкой по темени шибанули. Мрак впервые выказалстрах, да еще где! На спине Змея совсем не страшно, разве что чуть боязно. Вондаже Таргитай вовсю лялякает с Лиской, правда, смотрит ей в глаза, но Таргитайне умеет чувствовать страх.

Мрак медленно открыл другой глаз, взглянул, тут же головавздернулась кверху, словно конь лягнул в подбородок, но опять же замедленно и снатугой отпустил, будто сворачивал шею быку, на этот раз смотрел долго, азатуманенные глаза обрели прежнюю ясность.

— Мрак, — сказал Олег, — ты вон сразу привыкаешь… А я чутьне умер от страха, когда меня подняло в воздух. А подняли ж свои крылья, и топерепугался до свинячьего визга!

— Куда этот сарай с крыльями прет? — спросил Мрак, отводяглаза.

— Знать бы…

— Ты же Вещий, увидь, догадайся, пойми!

— Куда может лететь Змей? Баб красть, как говаривают, но,думаю, это брехня. Лучше корову сопрет — мяса больше. Да и каких баб емусейчас, не до баб — худой, дрожит, не верит, что вырвался…

— А как он сумел?

— Знаю заклятие, разжижающее смолу. Правда, ненадолго.

Мрак с опаской смерил взглядом расстояние до рогатой головыЗмея. Теперь видел, что это не рога — костяные выступы под глазами. Мощныенадбровные дуги, голова как бочка, а шея хоть и коротковата, но позволитдотянуться до спины.

— Эта гадюка хоть понимает, — спросил он с надеждой, — чтоего спасли?

Олег подумал, пожал плечами:

— Вряд ли. Древние, если верить старым книгам, умелиразговаривать, но этот, судя по шерсти на лапах и костяным мозолям на гузне, —из новых, подурнее.

— Когда есть сила, — согласился Мрак, — то ум зачем? ВонГромобой силен, как этот летающий уж, а ума вряд ли больше.

Змей растопырил крылья, застыл, вытянул морду. Теплые токиподдерживали в воздухе, несли. Змей скользил как стрела между зеленым небом ижелтой от сухости землей. Мрак толкнул Олега, указал на крылья: мол, вот такнадо и тебе учиться летать, когтем не шелохнет, скотина, летит сам по себе.Приловчился, это тебе не конем управлять без поводьев, уметь надо.

Лиска храбро улыбалась, хоть и пожелтела. Разговаривала сТаргитаем, зубы стучали, ее трясло, а Таргитай с восторгом свесил голову,повизгивал, указывал пальцем на проплывающих внизу крохотных всадников, стада.

Змей подвигал спиной словно конь, сгоняющий слепней,повернул голову. В вытаращенных глазах крылатой рептилии появилось тупоеизумление. Змей словно бы только сейчас обнаружил на спине чужое присутствие. Аможет, и в самом деле только сейчас — одурел в смоле, приходит в себя с трудом.