– Что потом?

– Потом выбралась к своим, один раз чуть правда не попалась на глаза Раукам, но меня не заметили, повезло – она выдохнула, понимая, что скрыла самое важное, но иначе поступить не могла, не доверяла.

– Вот именно – повезло. Это была скорее случайность, нежели хорошо продуманный план. Так что не стоит полагаться на фортуну, лучше действуй, как я сказал – Ник развернулся, всё тело его кричало, что не надо уходить, ещё пара минут, может последних минут в этой весенней тиши, но тут в рации раздался голос «всем бойцам вернуться на позиции, повторяю, всем бойцам вернуться на позиции». Анри замерла, Ник улыбнулся ей, той самой ехидной улыбкой, словно он и рад был идти на смерть вновь и вновь, изо дня в день. Он развернулся и исчез в темноте.

Через пару часов весь лагер гудел словно улей, персонал стал с ужасом осознавать, что сегодня будет не самое легкое противостояние. Мусорщики, первые словно крысы побежали с корабля. Они, не сговариваясь попрыгали в грузовые машины, где лежали в разнобой разбитые Свиды и умчались по грязной дороге, не задумываясь о том, что будет с остальными. Для их бегства не нужно было ждать отдельного приказа, на зависть всем остальным они жили своей особенной независимой жизнью. Местные знали, что если мусорщики поехали, то дело пахнет чем-то не добрым.

Анри, насколько ей позволяло время, тайком выбегала в общий зал и вглядывалась вдаль. Свиды ещё были на насыпи или за ней. Она вздыхала с облегчением и возвращалась к работе. С полей пока никого не привезли, но им и без них хватало дел. Неожиданно со второго ряда пригнали несколько машин для перевозки раненных и всем сотрудникам пришлось спешно их выводить, а кого и выносить. Это был второй звоночек к тому, что возможно сегодня они покинут насиженное место.

В полночь, Анри ворвалась в крошечный кабинет главврача, который сегодня по непонятной причине вышел в смену, хотя всегда работал днём. Пожилой врач лет шестидесяти, всё время занимался бесконечной бумажной работой и лишь изредка помогал другим врачам с пациентами. Он был невысокого роста, лысый и слегка полноватый. За время своей смены Анри изучила его достаточно, чтобы понять этого не в меру мягкого человека с весьма спокойным нравом. Именно он посоветовал Анри искать себе суженного и срочно беременеть, чтобы бежать из этого ада, именно он отпускал молодых медсестер во вторую линию, в надежде, что те никогда не вернутся сюда. Он напоминал ей того самого хирурга, которого она так и не смогла найти, после прихода Рауков в госпиталь. Глубоко в душе щемило от мысли, что она бросила его одного, ради рюкзака, а потом по трусости пряталась в ворохе вещей, закрывая руками уши, чтобы не слышать крики пожилого человека.

– Анри, что случилось? – встревожился врач при виде девушки, он не ожидал увидеть сегодня хоть кого-то в своём кабинете, потому что не должен был здесь находиться. Но Анри обыскалась его по всему лагерю и не найдя отправилась на третий этаж в кабинет.

– Буду краткой, один боец меня предупредил, что если Свиды уйдут с насыпи, то у нас будет примерно тридцать минут на то, чтобы покинуть лагерь. Я хотела вас оповестить об этом, чтобы в случае чего вы отдали соответствующие приказы – врач чуть опустил очки и приготовился сказать успокаивающую речь, которую уже заучил, так как за всё время его пребывания на фронте, таких паникёров как Анри он повидал не мало и если бы всякий раз верил слухам, то мог бы уже лишиться своих полномочий.

– Дорогая моя, это серьёзное заявление, такие вещи я могу обсуждать только с командирами. Боюсь, твоё беспокойство не обосновано, потому что мне ничего такого не сообщали – Анри понимала, что у него нет оснований верить каким-то домыслам напуганных сотрудников, тем более ей, ведь она уже не раз вступала с ним в спор по поводу медсестёр, которых он так легкомысленно отпускал со смен.

– Так они и не скажут вам, им нужно стоять до последнего. Я уже была в такой ситуации и нас тоже никто не предупреждал. Вы же видите, как близко мы находимся – Анри с надеждой смотрела в глаза врача. Тот медленно встал и подошел к окну.

– Ты можешь назвать мне имя бойца, кто тебе это сообщил? – врач старался говорить мягко, но где-то между строк так и сквозило волнением. Анри почувствовала это, но сказать имя не могла.

– Чтобы ему потом досталось, что он наводит смуту. Я лишь прошу следить за насыпью и в случае чего бежать, вы же сами понимаете, если они сойдут с насыпи, до нас меньше километра и не факт, что они не побегут дальше, а куда мы? На нас больные и раненные. Мусорщики и те уже уехали – последние слова не были лично ею проверены, но врачи и медсестры вокруг уже открыто обсуждали это. Врач отвернулся от окна и вернулся за стол.

– Милая моя, да дела мне нет, что кто-то смуту наводит, но если это говорит, кто-то, кого я могу знать, чьим словам по своим личным убеждениям могу верить, то прислушаюсь к тебе. Но знаешь, я не верю даже нашему командиру блока, глупый человек и если ты скажешь, что это он, то я лишь махну рукой – врач улыбнулся и стал ждать. Анри медлила, Ник был не самой приятной персоной в лагере, и репутация его была весьма подпорчена, назвав его имя она могла ухудшить его положение, а врач лишь рассмеялся бы ей в лицо. Выбор был сложный.

– Ник – коротко ответила Анри ожидая, что врач поднимет её на смех, но его лицо резко изменилось, он снова быстро встал и подошел к окну. Теперь он уже не скрывал своего беспокойства. Анри начала подозревать, что врач хочет её отчитать за то, что та водит шашни с таким недостойным мужчиной и приготовила кипу аргументов, чтобы защититься от старческих нравоучений.

– Ник, говоришь – протянул врач – хороший парень, хороший и не врет, и опыта у него побольше чем у всех здесь вместе взятых – Анри, шокированная таким ответом, не могла даже открыть рта, к такому исходу она не готовилась. Кто-то кроме неё считал Ника хорошим, в голове возникла куча вопросов к врачу, почему он сделал такой вывод, но времени на праздные беседы не было.

– Да, ему можно верить, я бы даже сказал,