Я отошел от окна и улегся на постель, расслабляя деревянные мышцы и закрывая уставшие глаза.

Что ж, если стерва-фортуна все-таки соизволит повернуться ко мне другой своей не менее очаровательной стороной, скоро, очень скоро мне станет известно, как выглядит ветер.

— Я уже говорил, что мне это не нравится? — вглядываясь внутрь шахты, спросил Лист.

— И не один раз, — сплюнул на землю Тивор.

— Хватит нагнетать, — выдохнул я. — Белый, а может, ты просто темноты боишься? — выгнул бровь.

— Шутку оценил, спасибо, — фыркнул мальчишка, продолжая всматриваться в нутро шахты.

— Все. Трещать заканчиваем и идем.

Пятерка дознавателей тут же ломанулась вперед, подталкивая провожатого с картой. Странно, но вампир, еще недавно не думавший ни о чем, кроме углубления туннелей, внутрь соваться явно не хотел.

Я вошел следом, перехватывая факел удобнее, Лист что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, вызвав смешок у Тивора.

Я, наверное, сам не до конца понимал почему, но на месте устоять было практически невозможно. Завтрак и сборы еле высидел. Хотелось сорваться с места, рвануться туда, в шахту, в чернильную пустоту, в эхо шагов и падающих капель воды. Хотелось добраться до конца, хотелось все рассмотреть и… Да… Хотелось ничего там не найти. Нет. Не так. Хотелось не найти того, о чем я думал, перерывая местную библиотеку, того, о чем размышлял последние несколько оборотов.

Хотя если найду…

Улыбка невольно скользнула на губы.

— Что? — шепотом, полным подозрения, спросил поравнявшийся со мной Черный.

— Ничего, — легко пожал плечами.

— Кристоф, не держи меня за идиота.

— Тивор, у тебя паранойя, — нет смысла говорить, пока нет. Они только переполошатся. Да и потом если я прав, то ни дознаватели, ни Черный ничего сделать не смогут. Только Лист. Вот его помощь, пожалуй, потребуется.

— Паранойя — это по моей части, — тут же среагировал слишком сосредоточенный и напряженный мальчишка. — Что происходит?

— Пока ничего, — снова улыбнулся я. Белый нахмурился сильнее. Он сегодня вообще был непривычно тих и сосредоточен, а еще… Еще словно избегал меня все время. Был замкнутым и дышал странно, через раз, будто с усилием.

— Кристоф, ты в состоянии надурить Листа, но не меня.

— С чего ты вообще взял…

— Я помню это выражение твоего лица, — волк положил мне руку на плечо, заставив остановиться. — С точно таким же ты носился тогда по Малее, как оголтелый.

М-да, собственно, а крыть-то нечем.

— Клевета и поклеп, — усмехнулся, продолжая путь.

— Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — тяжело вздохнул оборотень.

— Разве хоть раз было иначе? — тихо спросил Белый. Спросил, скорее, у себя самого, чем у кого-то из нас.

Дальше мы шли молча.

Туннели становились уже и глубже, все меньше ответвлений, все больше следов вампиров. С картой приходилось сверяться чуть ли не каждый луч. Где-то капала вода, и нещадно чадили масленые лампы и факелы, какие-то животные копошились и ворочались в своих норах. Тускло блестели брошенные кирки, погнутая, видавшая виды посуда, свалявшиеся и драные спальники.

Я морщился и кривился, в очередной раз ругая себя за глупость и невнимательность. Ругая за нелюбовь к Ненна.

Моя вина. Только моя.

— Вы на поверхность вообще не поднимались? — не удержался я от вопроса.

— Нет, мой князь, — кивнул Нарим, — необходимости не было. Еду и кровь нам на лифте спускали.

— Работы как шли? График был какой-то?

— Нет, — отрешенно пожал он плечами. — Кто уставал — уходил в карманы отсыпаться, остальные работали.

Я сжал кулаки, а Нарим снова уткнулся в карту.

— Пахнет чем-то, — пробормотал себе под нос Лист.

— Ничего не чувствую, — сразу же втянув носом воздух ответил Черный.

— Подожди, луча через три почувствуешь, — уверенно кивнул мальчишка, доставая из-под плаща короткие мечи. — Князь, за спину мне отойдите.

После этих слов напряглись дознаватели, так же вынимая из ножен оружие, изменил руки Тивор.

— Здесь нет ничего и никого, — меланхолично отозвался Нарим, невозмутимо продолжая идти вперед. Меня взяли в кольцо, я тихо скрипнул зубами. Они меня за девку беспомощную принимают? Иногда очень бесит.

— Здесь смерть, — тихо парировал Лист.

— Да, — Тивор скользнул справа от меня, — действительно, гнилым мясом пахнет. Теперь чувствую.

— Что там впереди? — спросил я у Нарима.

— Очередной карман, — тусклые голубые глаза смотрели прямо, не мигая. Он вообще был весь какой-то потрепанный, неимоверно уставший. Кособокая, чуть сгорбленная фигура, складки у губ, немытые и нечесаные волосы. Как больной.

Через четыре луча я тоже почувствовал запах. Запах разложения.

Мы свернули в какой-то коридор и тут же замерли на месте, оглядывая небольшой карман. Возле противоположной стены лежали трупы. Вампиров десять, уже на половину разложившихся. Скользкая потемневшая кожа отслаивалась на глазах, в гниющем мясе копошились какие-то насекомые, из горла одного из мертвецов вылезла толстая крыса и, сверкнув на нас глазами-бусинками, неторопливо направилась к одному из туннелей.

— Блеск, — прохрипел Белый, убирая мечи. — Почему не сказал?

— Вы не спрашивали, — пожал плечами Нарим.

— От чего они погибли? — Лист тем временем разорвал кольцо и шагнул к телам.

— Не знаю, — обернулся проводник, скользнув бессмысленным взглядом по телам вампирам. — Из моих тут только этот, — он ткнул пальцем в третьего слева. — Слабый был, вот и умер от истощения.

Мальчишка еще совсем, не старше Листа.

Захотелось ругаться.

— Белый, — позвал я стража, — что ты там завис?

— Осматривал, — поднялся он с колен. — Ничего особенного. Эту троицу, очевидно, засыпало камнями, еще у двоих черепа проломлены, остальные истощены.

— Нарим, почему их не подняли?

— Да как-то… Не знаю даже… Не до того было, — и мужик снова зашагал вперед.

— Мать твою, ты издеваешься? — не выдержал я, подскакивая к вампиру и хватая его за горло. Проводник отрешенно смотрел мне в глаза, полностью обмякнув в руках.

— Мой князь, — прохрипел он.

— Не надо, князь, — мне на плечо опустилась рука в желтой перчатке, слегка сжав. — Не видите? Он же ничего не соображает.

Пришлось разжать пальцы, и мужчина упал на колени, но даже не поморщился, лишь отстраненно потер шею. Я оглянулся на дознавателей: глаза стеклянными еще не были, но общий их вид мне нравился мало.