еде. Это попытка уничтожить саму природу человеческого существования — неравенство, прогрессию через жизненный цикл, смерть… Одна из составляющих такого положения вещей заключается в нарушении символизации, связанной с отсутствием «переходного пространства» с первичным объектом.(Birksted-Breen 1997, р. 118)

Женщины могут втискивать свои тела в объекты желания и трофеи, свидетельствующие о самоконтроле и самопожертвовании через анорексию. Целью этого деструктивного самоконтроля является тело; оружие — сознательный контроль над своим аппетитом. Этот контроль дает анорексичной женщине чувство силы и способность управлять приватной сферой своего тела. Это часто развивается в той точке жизненного цикла, когда молодые девушки пытаются изолировать себя от своих матерей, — в семьях, в которых их тела фактически не считаются принадлежащими им, в запутанных семейных системах, где границы между родителями и детьми, братьями и сестрами размыты. Внутри такой семьи это может быть мощным оружием и средством контроля. Анорексия, выражает внутреннюю ярость и является формой нападения на себя; это явная иллюстрация модели женского насилия, предложенная Вэллдон (Welldon, 1992). Незримая зависимость некоторых женщин от голодания демонстрирует компульсивное свойство этой формы деятельности.

Лоуренс описывает использование анорексии как форму обращения с подтекстом (Lawrence, 1984). Хотя видимый «текст» может гласить, что женщина сильна и контролирует себя, подтекст раскрывает другое сообщение — о чувстве бессилия: «Я невесома, бесполезна, я пуста, я никто. Об этом говорит мое поведение… Я делаю это, потому что чувствую себя настолько беспомощной, что даже собственное тело не принадлежит мне» (ibid., р. 24). Первоначально анорексичные женщины признают только видимый текст, но после того как, эйфория исчезает и реальность непорядка достигает сознания, они начинают осознавать подтекст и лежащую в основе мотивацию к голоданию. Связь между анорексией и агрессией хорошо описав. Нервная анорексия является потенциально опасным для жизни состоянием. Хьюз предупреждает:

Пациенты с нервной анорексией демонстрируют реальное и тревожное поведение до момента возможного самоубийства, и важно отметить, что это в равной степени относится и к импульсу нанести себе ущерб, и к саботажу терапии. Это не праздные слова: одна из шести анорексичных женщин умирает либо от болезни, вызванной голодом, либо путем самоубийства… Терапия таких пациенток — это вопрос жизни и смерти.

(Hughes 1995, р. 48)

Анорексия и модель женской перверсии

Я должна подчеркнуть, что понятие перверсии не является моральной категорией, оно не осуждает, а описывает режим функционирования, исключающий возможность интимности с другим человеком. Тело используется как средство для достижения цели и относится к одной из степеней садизма; в этом смысле его надо рассматривать как оружие извращения Мощные функции анорексии и ее коммуникативная ценность очевидны. Цикл перверсий, описанный Вэллдон (Welldon, 1992), ставит своей отправной точкой низкую самооценку женщины и чувство вины, которые порождают чувства никчемности, депрессии и всепроникающего чувства пустоты. Эти чувства частично управляются через отступление к фантастическому миру воображаемой деятельности. Когда депрессивные чувства угрожают сокрушить женщину, она может отыграть фантазии, которые временно обеспечивают волнующее избавление от бедствия и пустоты. Это, по сути, запрещенные действия — запрещенные личными и социальными нормами, которые могли быть усвоены Супер-Эго или совестью, — в этом и состоит смысл навязчивого стремления действовать, несмотря на частичное осознание того, что делать это будет опасно.

Деятельность осуществляется тайно, что само по себе создает острые ощущения и волнение. Питание на глазах других чревато трудностями. Враждебность при расстройствах пищевого поведения направляется на себя, на мать, поскольку она символически воплощается в собственном теле женщины. Она также направлена на других, которые находятся на расстоянии от нарциссического погружения женщины в анорексию. В основе этой агрессии лежит страх увлечься кем-то или погрузиться в интимные отношения. Эта перверсия, по сути, является нарциссической, поскольку женщина погружена в свои собственные фантазии и действия, исключающие при этом кого-то еще. Было высказано предположение, что этот уход от близости является одной из основных функций перверсий (Glasser, 1979) и что нервная анорексия позволяет страдающему телу отступить от ужасов сексуальных отношений и анальгезировать болезненные эмоции (Malan, 1997). Объект подобного извращения подвергается пыткам и сохраняется на расстоянии: в случае анорексии этот объект можно идентифицировать как аппетиты самого тела, символически представленные через пищу.

Анорексичная женщина может участвовать в сложном обмане, в котором она либо притворяется, что ела, когда не видели, либо на самом деле ест, но позже втайне чистит себя, буквально опустошая организм. Очищение не обязательно сопровождает анорексию, но, как поясняет DSM-IV, это признак одного из типов анорексии; было высказано предположение, что диагноз нервной анорексии без этого вида диетического ограничения встречается все реже.

Анорексичная женщина может иногда принимать пищу, а затем очищаться. Она также может накапливать у себя пищу, не поедая ее, окружая себя запрещенными продуктами (Crisp, 1995).

Различие между нервной булимией и нервной анорексией

В нервной булимии отсутствуют искажения образа тела, серьезного ограничения приема пищи в аменореи, которые характеризуют нервную анорексию. Нервная булимия характеризуется чрезмерным потреблением пищи с последующей очисткой — рвотой и/или слабительными. Брух предположили, что нервная булимия не обязательно должна рассматриваться как клиническим сущность сама по себе: «У меня есть серьезные сомнении в том, что булимия является клиническим объектом. Компульсивное переедание может происходить в разных условиях и с различной степенью тяжести» (Bruch, 1985, р. 12). Этот подход изменился, и нервная булимия теперь признана отдельной клинической единицей, поскольку классификация нервной анорексии DSM-IV четко определяет, что очищение кишечника также может быть частью анорексического синдрома. Нервная булимия может существовать как отдельное расстройство, при котором искажение образа тела отсутствует. Подобно анорексии, она характеризуется чрезмерной оценкой веса и формы тела и вовлечением в диетическое ограничение, которое в случае булимия представляет собой чередование актов принятия пищи и ее эвакуации. Уилсон описывает булимию как потерю контроля над едой и проявление «хаотических диетических привычек… с приемом пищи и компенсационной очисткой» (Wilson, 1999, р. 582).

Нервная булимия кроме этого отличается от