На это было гораздо легче ответить.

«Да, ты мне нравишься. Нет, я не злюсь на тебя. И это неправильная причина, чтобы делать это. Ты должна делать это, потому что ты этого хочешь. А не потому, что кто-то хочет или ждет от тебя этого».

Она просто сидела несколько минут, размышляя. Я позволил ей. В конце концов, ее чувства просто выплеснулись наружу.

«У меня есть чувства, которые заставляют меня хотеть что-то сделать, но я очень боюсь. Я боюсь, что не знаю, что делать, или как делать, или сделаю что-то не то, или я не понравлюсь парню, или что у меня слишком маленькая грудь, или что мне это не понравится».

Я подождал, чтобы убедиться, что она закончила.

«Все это нормально! И когда ты будешь готова, обязательно поговори с парнем. Расскажи ему о своих страхах. Расскажи ему все. Если он не поймет, значит, он не тот парень. Если поймет, он поможет тебе. Убедись, что ты установила границы, и убедись, что парень будет придерживаться этих границ».

Она несколько раз всхлипнула и кивнула. Она пошла в ванную, чтобы попытаться убрать следы слез.

Остаток вечера прошел без происшествий. Ужин был превосходным, и когда они везли меня домой, она сидела со мной на заднем сиденье, но казалась какой-то отстраненной и погруженной в свои мысли. Примерно на полпути домой она взяла меня за руку и держала ее.

Когда мы подъехали к моему дому, она быстро обняла меня и сказала: «Спасибо, что приехал. Пожалуйста, позвони мне».

Последняя фраза была простецкой, как будто она думала, что я больше никогда с ней не заговорю.

Суббота и воскресенье прошли без происшествий. Ну, за исключением Дженнифер в субботу и Мелани в воскресенье. Что бы они ни делали и ни говорили, я только и делал, что говорил, что мы играли в шахматы и что каждый из нас выиграл партию, а последнюю свел вничью. Не думаю, что они мне верили.

Я позвонил Бекки, и мы поговорили, но полностью избегали темы секса. К концу разговора она звучала уже лучше. Но я был совершенно уверен, что ее эмоции не заставят себя ждать. Мне нужно было показать ей, что я не расстроился из-за того, что она не прошла через это. И это, вероятно, займет некоторое время.

Книга 1 - Биргит. Глава 17: Цугцванг

Декабрь 1977

Одна из лучших ситуаций в шахматах — когда вы ставите противника в положение, когда у него есть только один возможный ответ на каждый из нескольких ходов подряд. Конечно, оказаться на стороне получателя — это совсем другая история. В декабре я был в роли получателя.

Не менее плохо было потерять в темпе, когда у тебя была сильная позиция, но поскольку это был твой ход, ты должен был ее ослабить. Это было, в некотором смысле, хуже, чем вынужденные ходы, чтобы освободить своего короля от шаха.

События закручивались вокруг меня, и меня затягивало в этот поток. Мы с Бекки разговаривали каждый день, что было для меня в новинку, но мне нравилось с ней разговаривать. И я думаю, она нуждалась в этом после эпизода с Днем благодарения. По крайней мере, она снова звучала счастливой.

Шахматная встреча с Батавией проходила в нашей школе в первую среду декабря. Их команда была примерно равна нашей, но нам нравились наши шансы. Мы могли рассчитывать на победу Ларри, что всегда давало нам преимущество. В их команде были одни парни. Я знал нескольких из них с прошлого года, и мы обменялись мнениями. Я попался незнакомый мне человек — книгочей в больших толстых черных очках. Мы пожали друг другу руки и сели. Он играл белыми.

Примерно через 20 ходов все было довольно ровно. Мы разменяли несколько фигур, но мне нравилась моя защитная позиция. Он нашел слабость, а я нечаянно помог ему. Теперь я должен был играть изо всех сил только ради ничьей. Но этого не случилось. Я сделал плохой выбор ходов, и его ответ не оставил мне вариантов. Я сыграл единственный возможный ход. Когда он сделал следующий ход, вместо того, чтобы продолжить серию вынужденных ходов, которые оставили бы ему преимущество, я сложил своего короля.

Мы снова пожали друг другу руки и встали, чтобы посмотреть последнюю партию. Матч был равным, и исход партии Ларри должен был все решить. Он играл черными, и все выглядело очень ровно. Ларри, очевидно, был того же мнения, потому что в течение десяти минут они согласились на ничью. Ничья. Это был официальный результат, но тренерам нравилось использовать быстрые шахматы для хвастовства. Это была моя сильная сторона — пять минут на партию. Мы выиграли две из трех партий и получили право похвастаться. Но в протоколе конференции будет зафиксирована ничья.

Мы перекусили, и Мэри, восьмиклассница из команды, подошла ко мне и сказала: «Я слышала, вы с Дженнифер тренируетесь вместе».

Я подтвердил это.

«У тебя найдется время потренироваться со мной?» — спросила она.

Это стало для меня неожиданностью. Ларри был бы лучшим выбором, и я знал, что он не так занят, как я.

«Ты спрашивала Ларри? Он намного лучше, и я знаю, что он не так занят, как я».

«Я говорила с Дженнифер, и она сказала, что ты хороший парень и ей нравится играть с тобой. Думаю, она и я устрашены игрой Ларри. К тому же он немного странный».

Она была права по обоим пунктам. Я все еще не понимал, что происходит с моим другом, но опять же, когда появились девочки, мы не так много времени проводили вместе.

«Хорошо. Может быть, в пятницу на полтора часа здесь, в шахматной комнате? Подойдет?»

«Да. Идеально».

Мэри ушла, а Дженнифер присоединилась ко мне.

«Она спросила тебя?»

«Да. Что за подготовка?»

«Я сказала ей, что стала лучше, занимаясь с тобой, и что ты очень мил и сделаешь все, что нужно, чтобы помочь ей стать лучше».

«У меня опять не хватает времени в жизни. Между школой, работой, шахматами, тобой, Мелани и церковью, мне снова нужно все совмещать».

Дженнифер хихикнула и сказала, «О боже. Опять шахматы на раздевание?»

Я рассмеялся. «А ты предлагаешь?»

«Нет», — сказала она с ухмылкой. Ей нравилось дразнить меня.

Из-за игры я ужинал у Спенсеров, а затем следовало наше последнее репетиторское занятие в этом году. Я был в хорошей форме и стремился к средней