— Не придётся, — отмахнулся Элиот, зевая. — Лучше подготовь речь для завтрашней церемонии. Когда Волчонок снимет артефакт… мне придётся тяжко.

— Не подставь её, — сухо предупредил Эдриан. — Следи за своим поведением.

— Боже… — Элиот мучительно закатил глаза. — Прекрати так вести себя. Это ужасно. И я старше тебя, разберусь без сопливых демонов, — хохотнул и вовремя спрыгнул с трибуны, уйдя от хлёсткого удара.

— Вернись, бескрылый! — прорычал демон, соскакивая следом. — Только и можешь, что удирать!

— Ну я же не дурак! — искренне рассмеялся Элиот…

Глава тридцать вторая

Было непривычно, что не нужно рано вставать, мчаться в душ и бежать на тренировку. Тренировки не хватало: мышцы тянуло, организм требовал нагрузки. И кто я такая, чтобы ему отказывать?

Пока адептки носились по корпусу, как в одно место ужаленные, приводя себя в порядок, готовя наряды к танцам, я пошла на тренировочную площадку. И совсем не удивилась, увидев на турнике Лаяна. Но вот присутствие Амелии было неожиданностью.

— Что за нелепое выражение лица? — хмыкнула она, выполняя растяжку. — Я решила остаться, сообщила вчера вечером об этом ректору и попросила связаться с моим отцом.

— А-а… — протянула я, проходя мимо. — Не буду мешать, занимайся, — решила начать с разминки, нужно было разогреть тело, подготовить.

— Господин Данк сказал нам тогда, что ты скрываешь свою внешность под артефактом, — внезапно произнёс Лаян, спрыгнув на землю. — Я не стал спрашивать вчера. Так это правда?..

— У меня не было выбора, — улыбнулась виновато. — Моих родителей убили, а я скрывалась. Простите, что скрывала это от вас.

Ребята обескураженно молчали. Даже Амелия не сразу нашлась.

— Ну ты и глупая… извиняться за такое… — пробормотала она, отводя взгляд.

— Меня зовут Юнна, рада познакомиться с вами, — я обернулась по сторонам, убедилась, что на площадке, кроме нас никого, и сняла артефакт. — Юнна Гарси, — представилась полным именем и протянула руку. — Позаботьтесь обо мне.

Друг усиленно старался сохранить лицо, но всё же шумно выдохнул.

— Ты…

— Красивая, — хмыкнула Амелия. — Держись от Кайла подальше, — она развернулась, подпрыгнула и ловко зацепилась ладонями за турник. Надо же… у неё всё лучше и лучше получается.

— Кайл хороший парень, — подразнила, надевая артефакт обратно. — Но не мой типаж. Для меня он не более чем товарищ, так что будь спокойна.

— Договорились, — кивнула аристократка и попыталась подтянуться.

… по дорожке брела Лея и вид она имела недовольный. Зато тренировочный костюм на ней прекрасно сидел.

— Бросили меня… — проворчала она, закидывая полотенце на турник.

— Я думала, ты будешь готовиться к танцам, — миролюбиво улыбнулась я. Сняла колет и положила его на скамью.

— Какой теперь в них смысл, если я собираюсь учиться? — скептически поинтересовалась соседка. — А что нужно делать?

Мы переглянулись с Лаяном: его взгляд выражал ужас, а я улыбнулась.

— Помоги ей, пожалуйста, — произнесла и пошла отжиматься…

Так вышло, что мы прозанимались почти до самого вечера. Когда увлекаешься чем-то, время летит незаметно. Сначала силовые упражнения, потом на ловкость, на скорость, а потом вообще пошли играть в тьмабол. Кидали друг другу снаряд, подгоняя его потоками силы. Без ушибов и синяков не обошлось. И ладно я, привыкшая к нагрузкам и травмам, с детства с отцом занималась, но и Амелия, и Лея стойко переносили боль и усталость. Не жаловались.

После игры приняли душ, переделились и отправились в библиотеку. По пути к нам присоединились парни из группы магистра Оливана. Сэт, Эрил и Рик — неразлучная троица. Решили учить теорию вместе, а мистер Харди любезно поделился с нами вазочкой печенья.

Не то чтобы из нас никто не волновался перед предстоящим посвящением. Наверное, мы просто не хотели мучиться томительным ожиданием. Да, мне было любопытно, как всё пройдёт, это ведь важный для меня день. День моего зачисления в ряды будущих тьмагов…

Мы разошлись за час до мероприятия. Весь день нас морили голодом, сказали ждать праздничный ужин, а тем временем есть хотелось страшно. В животе урчало.

Лея осталась в комнате, а я взяла коробку и пошла переодеваться в душевую, там была раздевалка, которая в данный момент пустовала. Девочки уже давно сделали все необходимые водные процедуры и в красивых платьях ожидали начала церемонии у дверей торжественного зала.

… я ковырялась с крючками на брюках.

Его Величество не обманул. Костюм был светло-бежевого оттенка, ближе к заварному крему, с лёгкой желтинкой. На лацканах двубортного, приталенного колета красовалась серебряная вышивка, на пуговицах был изображён герб Сальтарини.

Под колет полагалась тонкая, хлопковая рубашка и шейный, белый платок, скреплённый брошью. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала (чтобы сделать причёску, пришлось снять артефакт). Это какая-то другая, совершенно незнакомая мне Юнна. Повзрослевшая, с меткой печали и скорби в глубине пыльно-угольных глаз. Мама красиво их называла антрацитовыми, но мне больше нравился их цвет, когда я не «закрывалась», когда показывала свою истинную сущность, когда использовала демонические способности… Тогда они становились насыщенно-карими с огненными переливами, иногда с багряным отливом…

… стрелки на брюках были идеальными. А короткие ботинки со шнуровкой, на широком, плоском каблуке завершали образ. Мне всё нравилось. И как светлые локоны ложились, и как я выглядела, но больше всего нравилось то, что костюм для меня подбирал Эдриан…

Взялась за ручку двери, собираясь выйти, как меня схватили за плечи и утянули в Серый мир. Даже пискнуть не успела. Вот тебе и демон…

— Тиши-тише! — воскликнул Элиот, перехватывая мою руку, занесённую для удара. — Я всего лишь хотел увидеть тебя такую красивую первым.

Облегчённо выдохнула, но тут же нахмурилась.

— Выходит, если подкрасться с изнанки, то даже я ничего не почувствую?

— Это всё, что тебя сейчас волнует? — иронично поинтересовался тьмаг, демонстративно подняв в воздух, на уровень моих глаз, бумажный пакет.

— Конечно, меня волнует, может ли враг подкрасться с изнанки, — буркнула в ответ. — А что там? — заинтересованно склонила голову набок, принюхиваясь.

… ничем не пахло. В Сером мире отсутствовали запахи и даже собственный голос звучал