— Не разбудив Кармеллу или Антея, — срываясь, заканчиваю фразу я. Забыв, где мы находимся, я спускаю вторую бретельку ее платья, и легким рывком обнажаю вздернутую грудь.

— Киан, ты сошел с ума, — сдавленно отзывается Мия, когда я наклоняюсь и ловлю ярко-розовый сосок губами. — Хватит. Мы же не одни здесь. Чем ты думаешь, — кажется, крошка всерьез обеспокоена установленными здесь камерами. Одним коротким сообщением я предварительно приказал их отключить своему новому начальнику охраны.

Мия не очень сильно сопротивляется, при этом выгибаясь дугой от удовольствия. Я знаю, что ее мысли покидают ее милую голову, стоит лишь вывести несколько восьмёрок на ее клиторе. Влажная и готовая для меня…моя девочка в маске.



— Не могу сейчас думать, bella, — я, правда, хотел просто поиграть с Мией на сцене. Утащить в машину, где мы предались бы страсти в большей безопасности. Но крышу сносит, как только ее острые ноготки царапают мою грудь и пресс. Сладкая боль распространяет острое наслаждение по каждой клеточке тела. Мой член набухает и ноет в брюках, и не в силах обуздать свою потребность, я предвкушаю быстрый секс в общественном месте. Жадный и горячий, безумный. Как тогда, впервые…

Сегодня можно. Позже я буду с ней нежным, но не сейчас.

— Мне нужно в тебя, — горячо выдыхаю в ее губы, едва касаясь. Рука расстегивает молнию. Мия не обхватывает мой член ладонью, но упирается пятками в ягодицы, невербально соглашаясь на то, что я собираюсь сделать. Черт, да. Я знал, что птичка тоже бывает немного безумна. — И пусть весь мир подождет, — не могу сдержать шипения сквозь сжатые зубы, когда мой член скользит по ее клитору и, спускаясь ниже, легко проникает во влажную и горячую глубину.

— Блядь, да.

— Господи, что мы делаем, — почти плача, вздыхает Мия. То ли от удовольствия, то ли от ужаса, и осознания в каком месте это все происходит. Ну, если что…мы в масках.

— Замолчи, детка. И дай мне тебя трахнуть, пока никто нас не нашел, — шепчу я. Поддаваясь вперед, вхожу максимально глубоко. Увлекая и погружая нас обоих в наш общий мир, куда точно никуда и никто не войдет, кроме нас.

Там только мы. Искры вспыхивают перед глазами, я зажимаю ее рот то жесткими поцелуями, то рукой, чтобы она не кричала. Если она будет это делать, нам точно помешают…хотя я вбиваюсь в нее с такой скоростью, что нет сомнений в том, что кто-то все это эротическое безумие точно слышит. Еще и эта долбанная акустика, которая утрирует каждый звук, рожденный слиянием наших тел…блядь, он еще никогда не был таким звонким и громким и это какой-то новый вид крышесносного кайфа.

— Давай, малыш. Сейчас, — приказываю я, ощущая, как стенки ее лона начинают сжиматься плотнее. Мы оба срываемся на синхронное тяжелое дыхание и горловые стоны. Острое, неземное удовольствие фейерверком проносится по венам в паху. Ощущая, как пятки и ладони Мии плотнее вжимают меня в нее, я кончаю в свою жену под звуки фальшивых аккордов рояля. В самом финале Мия хватается рукой за ножку, на которой держится крышка и неудачно тянет ее на себя. Если бы она вовремя ее не одернула, это был бы самый фееричный и одновременно самый трагичный секс в нашей совместной жизни.

— Черт. Ты мне чуть руку не сломал, — хнычет она, ослабевая в моих руках.

Я нежно прикасаюсь к ее губам своими, чтобы хоть как-то утешить после такого риска для жизни и дикого разврата, что устроил для нее в общественном месте.

— И возможно, меня уволят.

— Или мы станем звездами интернета.

— Не станем, — успокаиваю ее я, вдыхая аромат ее кожи. Когда она потеет, я острее чувствую не просто ее духи, а именно запах ее кожи. — Пойдем скорее…в машину.

— Ты же не собираешься…? — на лице птички отображается удивление и смущение.

— Я собираюсь насладиться тобой, прежде чем мы снова станем нормальной семьей с двумя детьми, — угрожающим и бескомпромиссным тоном заявляю я.

Мия громко выдыхает, но я то знаю, что она не против всего, что я задумал.

* * *

Когда мы вернулись домой поздно вечером, я ни капли не пожалел о том, что мы натворили с Мией. Главное, чтоб без последствий.

А все, потому что, в наш дом прилетел Джеймс Эванс и повзрослевшая Селена. То ли он забыл предупредить, то ли я прослушал Мию. И, несмотря на то, что у на довольно большая территория, в таких условиях нам едва ли повторить сегодня порочный и дикий секс, как на сцене театра.

На закате следующего дня, вся семья собралась за ужином на террасе. Улыбка трогает мои губы, когда я смотрю на Антея, корчащего забавные рожицы Кармелле, пока та собирает с тарелки ягоды голубики и клубники неловкими пальчиками. Издавая короткое «ма», «па», маленькая хохотушка заливается смехом и постоянно пронизывает меня своими серо-голубыми глазами с вкраплениями карего. Трудно сказать, на кого из нас Элла похожа больше. Хотя Мелоди в шутку настаивает на том, что она похоже на прабабушку.

Я невольно любуюсь своей дочерью и забираю ее к пляжу, когда она заканчивает с ужином. Антей приходит к нам первым, а следом за ним подтягивается и вся семья.

Я не могу и мечтать о том, что слово «семья» приобретет для меня другое значение и такой смысл. Что мой день не будет начинаться и заканчиваться адом, скорее наоборот.

Конечно, у нас остались небольшие проблемы. Антей…он принимает Мию, и в целом они поддерживают теплые и дружеские отношения, но я знаю, что иногда ему не хватает внимания и настоящей мамы, которую ему никто и никогда не заменит. Мы с Антеем бесконечно долго возимся с Эллой на песке и пытаемся все вместе построить замок, да только это бесполезно — большую часть времени, Кармелла бросается в нас песком. В конце концов, я просто беру дочь на руки, крепко прижимая кроху к себе. Она пахнет имбирным печеньем, не знаю, почему запах дочери ощущается так. К вечеру она начинает то беситься, то плакать — верный признак того, что ей пора спать. Укладывать её забирает Мелоди, и я с неохотой отрываю дочь от своего сердца. Все это не скрыть от пристального и ревнивого взора моего сына.



— Ты любил ее, пап? — таким взрослым для двенадцатилетнего парня голосом, спрашивает Антей, наблюдая за тем, как солнце стремительно подбирается к линии океана. Сегодня низкие облака, которые обещают дождь прямо во время захода солнца. — Мою маму?

— Конечно, Тей, — перевожу взгляд с кружащей по пляжу Мией, удерживающей на руках Эллу. От этой маленькой принцессы чертовски трудно отвести взгляд, но я все-таки это делаю, обращая все свое внимание к сыну. — Я любил твою маму. Она была чудесной.

— Но ты не любил её так, как Мию. Я счастлив, что все так изменилось, и мы с тобой снова вместе. Но иногда мне жаль…что мамы больше нет.

— Она есть, Тей. Она в тебе. Во всем. И я не люблю кого-то сильнее или меньше, поверь. Любовь настолько многообразна, что мне трудно выразить это словами. Но так и должно быть. И когда-нибудь ты это поймешь. Твоя мама была мне спасением, лучшим другом. И главное — она подарила мне то, без чего бы не было этого «сейчас». Без чего, все бы погасло. И я бы давно был бы мертв.