От толпы врачей отделилась Черри и подошла ко мне. Поверхсвоего привычного готического прикида она накинула белый халат. Густая подводкастекала по лицу черными струйками. Проходя мимо Питера, она дотронулась до егоплеча и сказала:

- Позволь лекарствам подействовать, Питер. Ты не сможешьпомочь ему, борясь со сном.

- Она бросилась на меня, - ответил Питер. - Тянулась ко мне.А он встал на ее пути. Он спас меня.

Черри потрепала его по плечу и машинально проверилакапельницу, подкрутив на ней небольшой переключатель. Жидкость закапалабыстрее. Она снова погладила его по плечу и обошла каталку так, чтобы встатьнапротив Натаниэля. А может, она просто хотела видеть, что там происходит с Циско.Вокруг него толпилось столько народу, что оставалось только диву даваться, какони друг другу не мешали.

- Я ничем там не могу помочь, - сказала Черри. Сказала,скорее, самой себе, словно пытаясь себя в этом убедить.

Прежде, чем осмотреть мой живот, она надела свежую паруперчаток. На рукаве ее халата была кровь. Кажется, она заметила ее в тот жемомент, что и я, и тут же скинула халат, метнув его в небольшую корзину, кудаскидывались вещи в стирку. Затем стянула чистые перчатки и надела другие, итолько после этого подошла ко мне. Ее глаза смотрели не на меня, а на мою рану.Лицо приняло сосредоточенное выражение. Если она еще способна сосредоточитьсяна работе, то не сломается. Я знаю этот взгляд, - у самой такой же.

Я попыталась занять себя чем-то, пока Черри осматривалараны. Мне почему-то не хотелось снова видеть торчащие из меня внутренности. Ноне смотреть совсем было невозможно; как отвернуться от места только чтослучившейся аварии.

- Что это? - спросила я.

- Кишка, - ответила Черри спокойно.

Я услышала чей-то крик: «Разряд!»

Толпа вокруг Циско поредела, и я увидела Лиллиан, державшуюу его груди диски электростимулятора. Она собиралась попытаться завести егосердце. Твою мать.

Среди толпы стоял Мика. Он повернулся, чтобы взглянуть наменя, и я заметила на его губах и подбородке кровь. Словно читая мои мысли,Натаниэль сказал:

- Он пытался призвать плоть, помочь Циско исцелиться.

Мика мог помочь ране быстрее затянуться, зализывая ее.Однажды он делал это для меня. Глядя на меня через комнату, он вытер кровь. Налице его застыла боль. Он сделал все, что мог.

Лиллиан трижды пыталась заставить сердце Циско забиться, новысокий, тревожный звук продолжал гудеть беспрерывно. Прямая линия.

Я не слышала, как открылась дверь, но в палату ввалилсяРичард, тяжело опиравшийся на Джамиля, одного из своих телохранителей; тот егопрактически тащил на себе. Джамиль подвел его к каталке, но из-за спинстолпившихся вокруг я не смогла увидеть, что там дальше происходило.

Черри смазывала тампоном мою руку, в другой руке она держала«бабочку» капельницы. Я отвернулась. И тут по мне волной жара прокатилась силаРичарда. Натаниэль поежился, и я скосила глаза в его сторону. Кожа егопокрылась мурашками.

- Ты это чувствуешь? - спросила я.

- Мы все чувствуем, - ответила Черри, и тут же в мою рукувошла иголка. Я крепче сжала руку Натаниэля, продолжая таращиться на широкуюспину Ричарда.

Мика подошел к изголовью моей каталки. Почти всю кровь слица он вытер, но в глазах гнездилась боль поражения. Будь у меня хоть однасвободная рука, я протянула бы ее к нему. Мика зарылся лицом в волосы на моеймакушке. Хоть так.

Джамиль внезапно отшатнулся от Ричарда, отчего тотпрактически рухнул на каталку. Тело Джамиля взорвалось - в одно мгновение онбыл высоким, темноволосым и красивым парнем, а в следующее на его месте возникволк, покрытый темной шерстью, однажды уже спасавший мне жизнь. Лиллиан упалана пол, корчась и извиваясь. Она неожиданно начала покрываться серой шерстью.Вскоре она уже лежала на полу, подняв к каталке свою крысиную мордочку.Остальные доктора отошли на безопасное расстояние. Ричард пытался воззвать кзверю Циско, пытаясь помочь ему исцелиться, перекинувшись. Но тревожный сигналпродолжал завывать, давая нам знать, что сердце Циско не бьется.

Ричард вцепился одной рукой в каталку, другой - в Циско. Егосила наполняла комнату так, словно кто-то забыл выключить воду в невидимойванной, и теперь она заливала помещение целиком. Мика поднялся, положив рукумне на голову. Я почувствовала поток его силы, который он направил на насчетверых, образовав нечто вроде щита против силы Ричарда. Обычно Мика могзащитить подобным образом своих леопардов, но моя связь с Ричардом была слишкомкрепка. Но сегодня это сработало. Сегодня Мика удерживал меня, вместе сНатаниэлем и Черри, своей успокаивающей силой.

Ричард издал длинный, громкий, полный страдания вопль. Онрухнул на колени, все еще держась одной рукой за руку Циско. Безвольную,мертвую. Спина Ричарда пошла рябью, словно чья-то огромная рука давила на нееизнутри. Он запрокинул голову и снова закричал, но еще до того, как замерлоэхо, крик превратился в вой. Тело Ричарда покрылось шерстью. Человеческое тело,словно лед, плавилось, открывая миру шерсть и мускулы, пока не превратилось вволка размером с доброго пони. Я никогда не видела его в целиком волчьей форме,только в частичной. Волк поднял морду и завыл, протяжно и печально. Затемповернул голову, размером с мою грудную клетку, чтобы бросить на меня взгляд.Глаза у него были волчьи, янтарные и чужие, но взгляд был совсем не звериным. Внем было слишком много понимания потери того, кто лежал на каталке.

Один из белых халатов принялся выключать аппаратуру. Визгсигнала заглох. Не считая звона в правом ухе, наступила абсолютная, мертваятишина. А затем все пришли в движение. Доктора и медсестры стали вынимать изтела Циско иглы и отсоединять аппараты. Он лежал на спине с закрытыми глазами.Я вспомнила, как видела позвоночник сквозь дыру у него на горле, но сейчаскость была прикрыта. Он исцелялся, но недостаточно быстро.

Джамиль поднялся на мохнатые ноги и положил полу-лапу,полу-руку на спину волка. Он сказал голосом, граничившим с рычанием:

- Сейчас пойдем поедим.

Один из докторов помог Лиллиан подняться. Она казаласьпотрепанной сильнее, чем Джамиль, но, с другой стороны, навряд ли кто-то раньшевырывал подобным образом зверя из ее человеческой формы. Джамиль же попадал подгорячую руку Ричарду уже не впервой.

- Пойдем с нами, Лиллиан, - позвал он, причем волчья гортаньне смогла как следует произнести двойное «л».

Она кивнула и приняла протянутую руку. Темноволосый мужчина,выключивший сирену, сказал:

- Мы позаботимся о других пациентах, Лиллиан.

Ее собственный голос звучал высоко и гнусаво.

- Спасибо, Крис.

И они трое вышли из помещения, предоставляя остальнымвозможность привести себя в порядок.