Пролог. Истоки

Друзья мои, начну

С короткого пролога я

Свой стихотворный курс

По «Афа-зио-логии».

Без речи трудно жить

на свете даже гению,

и переоценить

нельзя ее значение:

она в себе несет

всей жизни отражение,

язык – наш главный код

и мира удвоение.

Мир первый дан в вещах,

реальных, осязаемых,

второй живет в словах,

упорно познаваемых.

И тайну усвоения,

сверлящую умы,

до сей поры сомнением

испытываем мы.

Проблемы многогранные

психологов с лингвистами

решают в разных странах

эксперименты чистые.

В моделях в виде дерева

американца Хомского

наука приоткрыла нам

сокрытые пропорции.

И вот психолингвистика

ведет умы вперед,

в глубинах, на поверхности

структуры познает!

Теории «нормальные»

важны нам, без сомнения,

важна и суть вербального

процесса порождения,

но более волнует нас

таинственный распад,

когда он разбунтуется,

бросая всех назад.

Болезнь, как вор бессовестный,

любого оберет

и речь, ума сокровище,

с собою унесет…

И явится нескладная,

нагая нищета,

когда у нас негаданно

закроются уста.

Болезнь своим вниманием

ученые почтили

И дали ей название

такое: «АФАЗИЯ».

Глава 1. Франц Галль

Все началось со случая,

известна его власть:

ученого французского

по имени Франц Галль

пронзила мысль внезапная,

что память на слова

всегда незаурядная

у тех, чья голова

устроена особенно,

в том смысле, что у них

над дугами надбровными

две шишки, и больших!

Такое наблюдение

он сделал потому,

что в детстве обучение

не шло на ум ему,

а рядом мальчик с шишками

подобными на лбу

на «ты» со всеми книжками

был, не в пример ему.

И Галль приходит к выводу,

что в шишках – память слов,

а центры речи скрытые —

в передней части лбов.

Наукой френологией

Франц Галль был увлечен,

в расстройство речи модное

вошел случайно он.

Теории неверные

опутали судьбу,

что речи центры нервные

помещены во лбу…

Но велико, признаемся,

открытие сего,

ведь о локализации

не знали до него.

Пусть центры речи нервные

не там помещены,

всегда почетно первым быть

на глади целины.

Увы, но не заслуженно

забыт был вскоре Галль,

зато идея кружевом

затейливо легла.

И вот ее до крайности

потомки довели,

уже не по случайности

делили на куски

все функции и качества,

в мозгу им отводя,

порою до чудачества,

все новые поля.

Пестрели карты центрами

любви, добра и зла,

и были миллиметрами

измерены дела.

Пороки, добродетели

терзали, рвали мозг,

и нового учения

проклюнулся росток.

По мере повзросления

он силу набирал,

крепились убеждения

и возрастал накал.

Глава 2. Дискуссия

В дискуссиях и прениях,

где кровь лилась рекой,

два разных направления

вели жестокий бой.

«Все строго разграничено,

очерчено в коре!»

«Да полно, неприлично ведь,

Мозг – целое, ей-ей!»

И так с утра до вечера,

ни отдыха, ни сна.

Азартно человечество,

будь спор или война!

Рождались в спорах истины,

бесценные подчас,

и даже ограниченность

их дорога для нас.

Глава 3. Поль Брока

Пришли шестидесятые

столетия того,

и юноши косматые

увидели Его.

На обществе анатомов,

прославленном в веках,

всех поразил докладом он —

мастистый метр Брока.

Он дельно, обстоятельно

представить случай смог,

где описал афазика

и вдоль, и поперек.

Семнадцать лет молчания

беднягу извели,

а секция нечаянно

открыла, что внутри,

за черепными сводами,

громадный был очаг,

весьма неблагородно он

лежал примерно так:

область заднелобная

в нижней трети доли,

сведенья подробные

не нужны здесь боле.

Месье «Тан-тан» скончавшийся

науке послужил.

В больнице одичавший он

свой мозг нам подарил.

Не мучаясь сомнением,

мастистый метр Брока

Центр речи поколениям

навеки завещал.

Глава 4. Карл Вернике

Но пробежал, как водится,

еще десяток лет.

В Париже, в том же Обществе

весь медицинский цвет:

Доклад сегодня делает

немецкий невролог,

в научных наблюдениях

и точен он, и строг.

Он видел потерявшего

способность понимать

и внятно переставшего

желанья излагать.

Скончавшись, предоставил тот

возможность посмотреть,

что пораженье заняло

виска вторую треть.

«Кто ж прав? – тут все воскликнули. —

Как с центром быть Брока?»

Мозгами пораскинули

и приняли пока,

что речь в мозгу представлена

в двух центрах – не в одном,

Моторным и Сенсорным их

мы с той поры зовем!

Моторному присвоили

название Брока,

Сенсорный же за Вернике

оставили пока.

И афазии вследствие

страданья центров тех,

Назвать Брока и Вернике

тогда призвали всех.

Решенье было принято,

печатью скреплено,

и чудо, но действительно

И в наши дни оно.

Глава 5. Схемы

Успехом окрыленные,

ученые мужи

решили между центрами

дороги проложить.

И схемы с увлечением

Давай скорей чертить,

чтоб все без исключения

в них центры поместить,

чтоб их путями разными

на чистеньких листах

опутать нитью красною

в затылках, лбах, висках.