Сообщив воительнице о том, что Лэрат готов ее принять, Арли вежливо удалился, и Вереса, не теряя времени, начала собираться к главе магов Самада.

Годжерт сделал робкую попытку увязаться следом, но был одарен милой улыбкой и категоричным отказом. Спорить же с девушкой воин не мог. Когда ее не было рядом, он не раз про себя проговаривал все их короткие споры и всегда при этом оказывался на высоте. Находились нужные слова, он был остроумен и находчив и из любой ситуации выходил победителем. Когда же девушка оказывалась рядом... хорошо хоть сохранялась сама возможность говорить. А уж о спорах не могло быть и речи.

– Не злись, дорогой, – успокоила его Вереса. – Не пройдет и часа, как я вернусь, а может, и того быстрей, если мой рассказ не произведет на Лэрата впечатления.

– Такой рассказ произведет впечатление на кого угодно. Тем более на мага.

– Вот и проверим это, – Вереса уже была возле дверей.

– Только, это...

– Что, милый?

– Если ты убедишь этого магика идти к леднику, то...

– Ну?

– Я пойду с вами! – наконец решился пойти в атаку воин. – Не думай, что я отпущу тебя одну!

Вереса тихо рассмеялась:

– Надеюсь, ты меня к нему не ревнуешь?

– Конечно, нет, – насупился Годжерт. – Просто думаю, хороший боец лишним не будет.

– Но ты еще не оправился от ранения, – попыталась урезонить его Вереса. – То, что тебе удалось убедить Рейзу, еще не значит, что уже можно отправляться в опасный путь.

– Вот именно, что опасный! – Годжерт поднялся на ноги. – Сил мне вполне хватит, – он немного помялся, прежде чем продолжить. – Ты же не оставишь меня прозябать в этой дыре одного? А?

Вереса подошла к нему и взлохматила без того растрепанные волосы воина. Потом, коротко поцеловав его в щеку, произнесла:

– Конечно, не оставлю, милый мой медведь. Куда я теперь без тебя.

И прежде чем Годжерт успел что-либо ответить, исчезла за дверью.

* * *

Солерайн оказался прав по поводу цветочков. Первый удар, что смел с берега озера всю группу, был всего лишь ленивой попыткой чужого бога избавиться от Шермана с Дивсом. Проверкой их сил. Так человек сначала отмахивается от досаждающего ему насекомого, прежде чем перейти к кардинальным действиям – прихлопнуть его ладонью. Хотя даже эта попытка кое-кому уже стоила жизни. Пропали двое магов и вместе с ними Хоран. Погиб он или нет, было неизвестно, но к ним он уже не присоединился. Хотя в той тьме, что окружала их, определить, где кто находится, само по себе было большой проблемой.

Между тем Шерман и Дивс продолжали свой путь...

Для них все пространство вокруг было залито ярким разноцветным сиянием, исходящим от тех энергий, которыми они манипулировали. Присутствовали практически все цвета. Но в основном преобладал ярко красный. И хотя были у этого свечения и приятные ассоциации, такие, например, как тепло, солнце, огонь, для них оно означало прежде всего ярость и кровь. Потому что исходило оно от огромной туши Шириона. Более того, вся окружавшая их энергия, соприкасаясь с этим сиянием, меняла свой цвет, превращаясь в однотонно красный. Менялась по воле пришельца из иного мира. Проход в который уже был ясно виден.

Разрыв был невелик. Всего-то небольшая трещина. Для их взоров она выглядела как ярко-алый росчерк молнии в круговороте энергии, что окружала их со всех сторон. Она, пульсируя, словно была живой, неподвижно висела в пространстве. В том самом месте, откуда просачивалось в их мир зло. И имя этому злу – Ширион.

Для взоров носителей дара он выглядел как большая бесформенная клякса, извергающая протуберанцы чуждой для них энергии. Как растение поглощает углекислый газ, чтобы с помощью фотосинтеза преобразовать его в живительный кислород, так и эта уродливая сущность поглощала энергию их миров, переваривала и выплевывала обратно то самое красное свечение, в котором не было и намека на магическое или какое другое известное им присутствие силы.

Внезапно Шерман понял. Никакой это не бог. Дивс, почувствовав его мысли, высказал догадку вслух. А может, просто подумал. Сейчас они были как одно целое, такие тонкости уже не существенны.

– Эта гадость напоминает мне огромную пиявку, которой нет дела ни до вашего, ни до нашего мира. Только бы жрать, расти и снова жрать. Только, к великому сожалению, эта тварь еще и разумна.

– В моем мире таких, как он, называют паразит.

Они сделали еще несколько шагов к алеющему впереди разрыву и Шириону. К источнику скверны, обезобразившему их миры. Сопротивление усилилось. Красное свечение, исторгаемое Ширионом, для них было словно кисель, сквозь который приходилось пробиваться, тратя огромные силы. Слава богам, они еще у них были.

И еще Молаган оказался прав. Судьба не напрасно вручила им дар. Людям не понадобилось о чем-то договариваться, строить планы и проводить военные советы. Едва встретившись, они как будто стали одним целым. Орудием, способным справиться с опасностью, угрожавшей их мирам, и все, что надо было сделать, – уничтожить источник этой угрозы. А сделать это можно было одним единственным способом:

закрыв проход, ведущий в мир Шириона. Понимание что делать пришло быстро, правда, оставалась проблема как этого добиться. Паразит есть паразит. И если он считал себя богом, легче от этого не становилось.

Дивс вытянул руку к алеющему разрыву. Поводил ею в воздухе, словно ощупывал что-то невидимое.

– Такое ощущение, как будто прикасаешься к ране на своем теле, – признался он Шерману. – Неровный пульсирующий край, сочащаяся кровь и боль.

– Я чувствую то же самое. – Шерман остановился.

Ширион возвышался рядом с ними, пока никак не реагируя на их присутствие, если не считать периодически исторгаемых волн красной энергии. Они кругами расходились от его туши, поднимая новые мини-цунами в черном озере. Но оба носителя дара уже научились с ними справляться.

– Что будем делать? – Дивс взглянул на Шермана.

– Попробуем закрыть проход.

– Как? Есть предложения?

– Да. Какая сила составляет основу вашего мира?

– Магия.

– В моем мире за магию когда-то принимали электроэнергию. Вот их и попробуем. Представь, что тебе надо зашить рану...

Они начали одновременно. Голубоватая линия магической силы переплелась с искрящимся всполохом рожденной Шерманом молнии и устремилась к алому разрыву. Дивс водил по воздуху руками, как будто и в самом деле старался что-то зашить. Со стороны, наверное, его действия смотрелись бы комично, если забыть, что стояло на кону. По крайней мере, Шерману было не смешно.

Сначала ничего не происходило. Их усилия, поглощенные разрывом, словно улетучивались в никуда. Это было все равно, что пытаться закрыть зев горящей печи дровами. Пять минут – и все начинай сначала. Но они не останавливались.