Кстати, друг Ли, все ли ты уже рассказал? - фамильярно обращается он к Ли Шену.

- В самом деле! - Сунь Цзинь значительно смотрит на своего земляка.

- Ну ладно. Мне самому это надоело.

Ли снимает с шеи шнур и показывает присутствующим нефритовый диск.

- Для чего это? - интересуется любознательный Кузяев.

- С точки зрения информатики, любой диск, будучи … - Гэндальф берет его в руки, - Какой холодный!

- Это нефрит. Он вызывает ощущение прохлады, - поясняет Сунь.

Гэндальф морщит лоб, хмурит брови.

- С точки зрения термодинамики…

Диск прошел по кругу и вернулся к Ли. Тот быстро вновь повесил его себе на шею.

Ван Шен и Саламандра шли по залитой солнцем Москве. Февраль радовал погожими деньками. Саламандра предложила прогуляться по Красной площади. Ван согласился. Они прошли мимо собора Василия Блаженного, поднялись на Большой Москворецкий мост.

- Как тебе Москва? - поинтересовалась Саламандра.

Ван не спешил с ответом. Он никак не мог четко перевести на русский язык свои ощущения.

- Хороший Фэн Шуй?

- Сложно сказать, - уклончиво отвечал Ван.

- Место не нравится?

Место для города было выбрано крайне удачно, для Вана это было абсолютно очевидно. Город стоял в самом центре Русской земли-матери. Ван ясно ощущал силу, исходившую из этой земли. Он посмотрел на Кремль так, как учил его второй учитель Тун Чжао, и поразился.

Из самой глубины земли к небу бил яркий, как пламя, поток энергии. Проходя через кристаллы соборов, он превращался в сияющие столбы света, соединяющие небо и землю. Сияющее пламя гудело и вибрировало. Такого богатства энергии Ван не видел уже давно, с тех пор, как покинул горы Лунмэньшань.

Энергия, бившая в небо под стенами Кремля, и зданиями, стоящими вне кремлевской стены, не уходила в бескрайнее небо. Она расплескивалась по поверхности земли, отражалась от каменных стен, поглощалась рекой и кищащими вокруг людьми. Эта энергия была хаотична, неорганизована, она возбуждала и тревожила.

Ван представил, как видет это Саламандра. Он попробовал объяснить ей свои ощущения.

- Место очень хорошее. Но дело в другом. Посмотри на те соборы. На что похоже?

Саламандра задумалась, глядя на белые храмы, стоящие вокруг растущего к небу Ивана Великого.

- Ну, как бы из земли растет кристалл.

- Верно, - отметил Ван. - Четкие грани, яркий цвет, иллюзия прозрачности. Кристалл - это очень важно. Кристалл - это символ чистоты и здоровой энергии. В этом стиле и вот это, - он указал на громаду гостинницы “Россия”, - и дворец съездов.

- Они тоже похожи на кристаллы! - согласилась Саламандра.

Ван показал рукой на стены Кремля:

- Быстро скажи, что напоминает?

Саламандра смотрела, затем внезапно потемнела лицом:

- Не может быть!

- Может!

Саламандра явственно видела, что грязно-красный цвет стен и башен Кремля напоминает тело, с которого содрали кожу.

Этот цвет резко дисгармонировал с белизной соборов и золотом куполов. Саламандра поразилась, как она раньше не замечала этого.

- Раньше Кремль был белым, так и говорили “Москва Белокаменная!”

- Потом штукатурку соскоблили, остался голый кирпич, - Ван приблизительно представлял, когда и почему это произошло.

- Ты как думаешь, Ван, когда Кремль снова будет белым?

- А ты закрой глаза.

Саламандра закрыла глаза и представила себе белые стены и башни, золото крестов и двуглавых орлов, синее небо над безумно красивым, чистым и белым городом.

Она открыла глаза. Действительность не радовала.

- Я думаю, что скоро. Время к этому идет, - предположил Ван.

- Пойдем, еще погуляем, - предложила Саламандра, и потащила Вана на Арбат. Они сели в троллейбус, делающий медленный круг вокруг самого центра города. Старенький тихоход докатил их прямехонько к гостинице “Прага”. Они вышли, увлеченные беседой. Ван рассказывал ей о своей жизни у Туна Чжао.

Они перекусили в маленьком кафе и не спеша шли по Старому Арбату.

- И что было потом? - спросила Саламандра.

- Я выпил вина, Тун Чжао очень любезно говорил со мной, я захмелел. Дядюшка Ян довез нас до дома, я пошел спать.

Ван стал говорить медленнее, он начал волноваться, и ему было трудно подобрать слова.

- Не волнуйся, когда-нибудь надо поделиться с друзьями тем, что у тебя на душе!

- Ли Мэй пришла ко мне в эту ночь.

- И что здесь плохого?

- Она пришла меня предупредить. Она сказала, что Тун еще не решил, за кого он ее отдаст!

- Ах вот как! Но ведь вы любили друг друга.

- Оказывается, кроме меня на руку Ли Мэй претендовало еще около десяти человек, включая даже дядюшку Яна, а ему было за пятдесят! Мне предстояло испытание, проверка. Ли Мэй предупредила меня, чтобы я не оплошал. От этого зависело наше с ней счастье.

- И что это было за испытание?

Новая банда объявилась в наших краях. Они начали торговать наркотиками, продавали их местным жителям, даже детям.

Тун Чжао сказал, что мы должны взять банду. На захват отправились я, дядюшка Ян и еще несколько человек. Всего нас было около десяти. У бандитов не было никаких шансов. Местные жители объяснили нам, где их найти. Местная милиция тоже была предупреждена. Мы ворвались в дом. Они сидели на ковре посреди большой комнаты.

- Была схватка? Они сопротивлялись?

- Нет. Почти все они валялись в наркотическом сне. Остальные были пьяны. Трезвым был только их главарь. Он вышел на нас с пистолетами в обеих руках.

- И что было дальше?

- Представляешь, мы узнали друг друга. Это был Ма Шенфун, мы служили вместе. Он так смотрел на меня…

- И что потом?

Ван зябко пожал плечами, посмотрел вдоль рядов, где продавались матрешки, иконы, лакированные шкатулки.

- Я не дал ему застрелиться. Выбил оружие в самый последний момент. Он был моим лучшим другом. И тут дядюшка Ян и говорит: “Давай, убей его!”

- Ты сделал это?

- Нет. Тун не давал такого приказа. Дядюшку Яна я ослушался, по нашим правилам нас должен был рассудить поединок. Пришлось мне драться с дядюшкой Яном. Он был хорошим мастером ушу. Но я оказался сильнее.

- Ты победил его?

- Да. Я его убил.

Саламандра смотрела Вану в лицо, и видела, что он говорит правду.

Они прошли уже до середины Арбата, постояли у стены Цоя, прошли мимо играющих на гитаре подростков.