– Ну и пусть идут к троллям! – хмуро, но решительно ответил Фрейр. – Мою сестру я, разумеется, никакому ётуну не отдам. А если асам не понравится моя жена – мне плевать.

– Но как… – я в недоумении подняла руки, – как нам достать ее оттуда? Она ведь не яблоко!

Дрожащий Путь и корни Ясеня соединяют все миры и могут служить дорогой вниз. Но если где-то есть дорога, это еще не значит, что по ней могут пройти все желающие. Мы с Фрейром – порождения жизни и света. Нам нет пути в миры смерти, в нижние миры. Мы не можем туда попасть, просто не можем. Мы бессмертны, для нас мира смерти нет. И не будет до самого Затмения Богов.

– Нужен посланец, способный туда проникнуть, – сказал Один.

– Ты можешь это сделать? – Фрейр подался к нему. – Я ничего для тебя не пожалею.

– А ты? – Один с намеком взглянул на меня.

У него снова были два живых темно-голубых глаза, и в них мерцала усмешка.

– На что ты намекаешь?

– Я мог бы отправиться за нею сам и привезти ее вам на Слейпнире, но я ведь не мертв, я всего лишь привратник смерти. Мне такое дело обойдется очень дорого, и награда должна быть достойной…

По его глазам нетрудно было понять, что он имеет в виду. Я отвернулась.

– Но можно найти и другого посланца. – Кажется, Один и не ждал моего согласия. – Нам нужен человек – тот, кто способен пройти в мир смерти, это подразумевает его природа.

– Человек? – Фрейр сообразил кое-что и обернулся. – Скирнир? Возьмешься за это?

– Ради тебя, господин… – У Скирнира вид был ошарашенный. – Но разве мне под силу…

– О́дин, но как человек может суметь сделать то, чего не можешь ты? – воскликнула я. – Ты не шутишь?

– Я не шучу, – обстоятельно пояснил он. – Человек – смертен, он может пройти в мир смерти. Но он может и выйти оттуда, если не коснется ногой земли. Если преодолеет все преграды и уцелеет при встрече с тамошними обитателями. Я научу его всему необходимому. Ему нужен конь, способный одолеть эти девять дней пути и пройти сквозь пламя, и меч, чтобы он чувствовала себя в безопасности. Я научу его, как говорить с Герд. Едва ли она сразу согласится на свидание с тобой, Фрейр. Это же великаны, – он усмехнулся и с намеком глянул на меня. – Как светлые девы асов и ванов не жаждут заключить в объятия кого-либо из ётунов, так и девы ётунов не жаждут отдать свою любовь асам. Спросите Тора, он знает.

Они все трое засмеялись.

– Сначала ты попробуешь ее подкупить, – продолжал Один, обращаясь к Скирниру. – Я дам тебе золотое кольцо, которое каждую девятую ночь рождает еще восемь таких же…

Он двинул ладонью, и в ней вдруг оказалось прекрасное золотое кольцо с тонким узором. Один подбросил его, поймал, и все мы невольно следили глазами за летающей золотой звездочкой. Потом он вдруг придвинулся ко мне и прошептал:

– А хочешь, это кольцо будет твоим. Герд все равно его отвергнет. Приходи сюда ночью – одна, без этих двоих. И ты получишь его, клянусь Имиром!

– Даже девы ётунов не отдают свою любовь за золото, – прошептала я, глядя ему в глаза и чувствуя себя так, будто на меня льется голубая ледяная вода. – Почему же ты думаешь, что я на это пойду?

Ссориться с ним сейчас я не могла – от него зависело счастье Фрейра и жизнь всех живых миров.

– Кровь ётуновых дев холодна, – зашептал он в ответ, и я видела, что его грудь со шрамом вздымается чаще. – А ты источаешь тепло жизни. Если ты поделишься им, в тебе оно не уменьшится. Ты должна им делиться, к тому тебя влечет твоя природа. Так почему не со мной? Не думаешь ли ты, что я чем-то хуже, чем эти… щенки альвов, что служат мне?

– Я пришла сюда не торговать своей любовью, – напомнила я. – Мы ждем от тебя помощи, бог посвящений.

От отвел глаза и с неохотой вновь повернулся к Скирниру.

– Нужно сходить к Идунн и попросить у нее десяток «яблок жизни», чтобы предложить их Герд. При ее солнечной природе ее будет тянуть к золоту, и тем сильнее тянуть, что в ее собственной крови солнца мало. Но, скорее всего, все эти дары она все же отвергнет. Тогда попробуй ее запугать. Тебе нужно будет взять тот меч, что разит великанов. – Один взглянул на Фрейра и кивнул ему: – Отдай посланцу твой меч, иначе он просто не доберется до жилища Герд. А ты пригрози ей, что перебьешь всю ее великанскую родню. Если она и тогда не согласится… Останется один способ – зачаровать ее. Поможешь мне?

При этих словах он взглянул на меня.

– Фрейя, здесь понадобится твоя помощь. В искусстве составлять заклинания, поражающие ум и душу, тебе нет равных. Мы наложим на Герд проклятье. Я призову на помощь руны, которые укротят ее, и мы вместе скуем для нее такие оковы, что ей ничего не останется, кроме как согласиться. Ты должна понять: очень трудное дело – отнять у ётунов их солнце и переправить в Асгард.

Он был прав. Я владею искусством сейда – чарами, поражающими ум и душу жертвы. А Один владеет гальдром – его сила изменяет внешний мир. Он может доставить нашего посланца в Ётунхейм, а я могу дать ему оружие против великаньего упрямства девы. По одиночке ни один из нас, пожалуй, не справился бы с этим делом.

– Много времени на это нужно? – нетерпеливо спросил Фрейр. – Когда он сможет отправиться в путь?

– Мы постараемся все сделать поскорее, иначе Мидгард погибнет от твоей тоски. – Один усмехнулся. – Сделаем так: ступайте сейчас к Идунн и попросите двенадцать золотых яблок. Потом иди к себе и приготовь меч. А мы с Фрейей останемся здесь и будем плести для Герд пленяющие чары.

– Ин… Ты ведь согласна мне помочь, да, дорогая! – Фрейр обнял меня и прижался горячей щекой к моей щеке.

Обхватив его за плечи, я ощущала, как бьется его сердце. Весь он был воплощенное блаженство, а когда блаженство страдает, что же может его порадовать? Как же я могла отказать? Да я сама села бы на коня с восемью ногами и поехала через огонь, лишь бы он был счастлив.

– Я все для тебя сделаю, – прошептала я, щекоча носом его шею под ухом.

Ощутила, как он вздрогнул: его природа была жива, куда же он от нее денется?