– Простите, но за квартал отсюда... видите вон тамюжнее дым?.. только что был настоящий бой. Видите сколько крови на асфальте?Позвольте ваши документы, сэр?

– Бой? – переспросил Ц гневно. – Они что, сума посходили?.. Это «Знамя Магомета» или еще какая-то хренотень?

– Неизвестно, сэр.

Ермаков подал документы, в черепе застучали предостерегающиемолоточки. Что-то слишком велик грузовичок маячит в сторонке. Документы впорядке, но есть его заподозрят и вздумают сделать полный анализ егоотпечатков, слюны и крови, как теперь вводится для доступа к особо охраняемымобъектам...

– Вы присутствовали?

Лейтенант ответил виновато, не отрывая глаз от егодокументов:

– Увы, сэр...

– Но террористы убиты? – продолжал настаиватьЕрмаков, он все время повышал голос, нетерпеливо оглядывался.

– Ушли, сэр. Странно, что вы не слышали. Это былопередано даже по обычному радио.

Ермаков сказал, все больше повышая голос, подпустивраздражения:

– Если бы я добирался на своем служебном автомоболи! Нотам орущая толпа этих панков, коммунистов и ниггеров запрудила всю улицу. А,черт, уже восемь?.. Быстрее открывайте, иначе я из-за тех сволочей еще и работупотеряю!

Лейтенант оторвал взгляд от документов, он явно колебался.Ермаков ощутил как зависло все в зыбком равновесии, когда малейшая песчинкаможет потянуть чашу весов хоть

Он сказал себе, что он – офицер при исполнении обязанностей,опоздал из-за этих проклятых панков, рассержен, но еще больше испуган, чтовзгреют за опоздание, только не хочет выказывать свой испуг перед простымлейтенантом... и в этими мыслями он взглянул в лицо младшего офицера.

Тот чуть улыбнулся краешком губ, отдал документы, козырнул икивнул в сторону ограждения. Один из солдат отодвинул для полковника секцию, акогда Ермаков прошел вокруг оцепления, снова застыл и встал ноги на ширинуплеч, ладони на автомате, а ствол угрожающе нацелен на проход между домами.

Ермаков на ходу быстро оглядел здания, третье справа второепо высоте и, главное, вплотную подходит к периметру тюрьмы. В вестибюле двоеважных коротышек спесиво толкуют о курсе йены, огонек мигал, лифт двигался внизс неспешностью тонущего Титаника.

Наконец дверь распахнулась, он вошел вслед за чиновниками,они не него не смотрели, как и он на них, в лифтах это неприлично, на седьмомэтаже вышли оба, а он ткнул в самую верхнюю кнопку.

Роскошный лифт полз едва-едва, а когда дверь наконецраспахнулась, Ермаков заставил себя выйти спокойно и уверенно, с деловойзадумчивостью на лице. Никого, в обе стороны коридор пуст. Мелькнула вдали юбкана длинных ногах, исчезла. Ермаков во мгновения ока метнулся к лестнице,железная дверь, но заперта на висячий замок, такой допотопный иогромно-амбарный, что повеяло родным Урюпинском, и в воздухе запахло свежимнавозом.

На замок потратил шесть секунд, выскочил на крышу сопозданием в полминуты. К счастью, зевак нет, небо в тучах, на крыше солярий исложенные стопкой легкие кресла, за невысокой решетчатой оградкой виднеютсякрыши домов.

Дверь за собой запер накрепко, а распахнуть чемодан исобрать из составляющих линемет – еще пятнадцать секунд, Он поднял ствол кплечу, быстро повел стволом, отыскивая цель. Здания казались совсем близко,усиленная оптика показывала каждую выбоинку на кирпичах.

Торопливо повернув трубу еще на три градуса, он поймал вприцел крышу здания, парапет, нажал на спусковой крючок. В плечо толкнуло,ракета вырвалась почти не оставляя дымного следа, но глаза Ермакова с тревогойследили за шнуром, что разматывался бешено, ракета шла едва ли не зигзагами,тяжесть тонкого шнура пыталась отклонить ракету от курса, а в ракетах такогокласса навигационные приборы для корректировки курса, не предусмотрены...

Ракета шла по ниспадающей дуге, его сердце болезненносжалось. По расчетам должна бы пролететь на треть больше, к тому же отклонениеот курса чересчур велико...

Замерев, он видел как одолев огромное пространство широкогодвора, ракета ударилась о верхушку парапета, подпрыгнула... упала по тусторону. Он поспешно ухватил веревку, быстро перебрал руками, натянулось. Ондернул пару раз, быстро зацепил роликовый зажим, торопливо перебросил ногичерез решетку.

На миг сердце сжалось от ужаса. Ноги повисли над бездной, а вымощеннаябулыжником площадь в четырнадцати этажах внизу... но, стиснув зубы, ухватилсяза петли и с силой оттолкнулся от решетки. Ветер засвистел в ушах, веревкапрогнулась, тоже сильнее, чем рассчитывал, потому не тормозил, страшась, что нехватит амплитуды: хотя крыша тюрьмы на два этажа ниже, но веревка прогнуласьпод его весом на три...

Его несло с огромной скоростью, снова едва удержался отжелания чуть притормозить, при такой скорости его если не расшибет в лепешку,то переломает все кости, потом движение начало замедляться, он смотрел наприближающуюся стену, и новый страх охватил с головы до ног: а вдруг недотянет, тогда его понесет назад, чтобы завис посреди между зданиями на высотедвенадцатого этажа...

Стена приближалась все медленнее, а когда до нее осталосьметра два, он ощутил как ролики перестали вращаться, тут же после мгновенияпокоя его понесет назад, и он, отпустив петлю, на мгновение завис на однойруке, стараясь не думать на какой высоте болтает ногами, подтянулся на однойруке и ухватился за веревку.

Пальцы скользили, трос не случайно подобран такой, чтобыскольжение шло как по намыленному, но, перебирая руками, добрался до решетки,дотянулся одной рукой, перевалился всем телом и рухнул по ту сторону, хватаявоздух широко раскрытым ртом как старый больной астматик.

Слева слышались выстрелы, грохот, крики. Крыша была ровнаякак пустыня Гоби. Он начал подниматься, как вдруг дверь распахнулась, выскочилиодин за другим четверо в черном, все как цирковые гимнасты в облегающихкостюмах, винтовки с огромными как телескопы оптическими прицелами.

Никто не ожидал встретить его здесь, все собирались занятьпозиции по краям крыши и вести огонь сверху по неведомым террористам, еслипоявится снова, его сразу даже не заметили, так как он еще лежал. Двашвыряльных ножа класса «оса» выметнулись как электрические искры. Снайперырухнули, остальные два повернулись, один передернул затвор, а другой, явнопоумнее, с поднятым прикладом в два прыжка оказался перед ним, замахнулся,

Ермаков подсек его, а когда тот рухнул, перехватил в падениии закрылся. Тело тряхнуло, он ощутил несильный толчок в грудь. Пуля последнегоснайпера, пробив насквозь своего напарника, расплющилась о его бронежилет.

Сейчас он глупо и бесполезно передергивал затвор, хотя ввинтовках этого класса затвор передергивается автоматически... то ли патронзастрял, то ли перед лицом страшного террориста забыл все навыки. «Оса»,брошенная с нечеловеческой силой, ударила его в переносицу. Тело еще шаталось,а Ермаков, на ходу выдернув лезвие, бросился в темный проход, прогрохоталподошвами по металлической лестнице вниз.