На выходе еще одна железная дверь, открыл пинком, Коридорзалит ярким светом, воет сирена, на потолке тревожно мигает сигнальнаялампочка, слышен топот ног, но пока пусто. Выругавшись, он спряталзаготовленные ножи, ладонь ощутила рифленую поверхность рукояти пистолета.

Когда уже добежал до площадки с лифтом, впереди открыласьдверь одного из кабинетов. Палец едва не дожал спусковой крючок, но это вышливажные господа в безукоризненных костюмах. Увидев бегущего человека спистолетом в руке, замерли на дороге, даже не пытаясь отступить обратно внадежный кабинет.

– С дороги, – гаркнул он на английском, –чертовы гомосеки!

Успел увидеть как один господин заложил руки за голову иприсел у стены в позе заложника, остальные побелели как будто разом из нихвыпустили всю кровь, застыли. Он расшвырял их на бегу, успел подымать, что таки будут лежать, пока не появятся их сраные полицейские и не поднимут их подбелы ручки, дабы отвести в реабилитационные центры в тихие кабинетыпсихоаналитиков.

Коридоры второго, считая сверху этажа, устланы роскошнойковровой дорожной, на стенах портреты седовласых и не очень мужиков, некоторыев старинных костюмах, а все двери по обе стороны коридора с массивными резнымиручками. Настоящие произведения искусства. На дверях медные таблички смножеством слов, звания и должности, явно это этаж для высшего персонала. Еслибы его цель были заложники, то брать бы здесь как гусей, целые стада.

Он затормозил возле развилки, даже уперся ладонью, чтобы невыскочить с разбега. Чутье подсказывало, что дальше опасность, он дажевообразил себе с десяток солдат, ждущих его появления с автоматаминаизготовку...

Решившись, на миг высунул голову из-за углу и тут же убралобратно. Коридор наполнился грохотом выстрелов. Очереди распарывали стены,сбивали штукатурку, во все стороны летели щепки красного дерева, на потолкежалобно разлетались плафоны, а ему под ноги падали как осколки стекла, так исрубленная выстрелами проволока, но перед глазами уже стояла картина десяткаохранников, ждущих его появления с автоматами наизготовку.

Сработало то чувство, что Ермаков называл удачливостью, ноДмитрий назвал бы как-то иначе: то ли почувствовал запах десятка мужиков, хотьи отмытых отборными шампунями, но все равно быстро потеющих при беге, то ли отих скопища шло добавочное тепло, а его чуткая кожа уловила повышениетемпературы с той стороны и даже сумела перевести ее в зрительные образы...

Охранники, чтобы не мешать друг другу, выстроилисьединственно верно: пятеро стреляли из автоматов, опустившись на колено, а ещепятеро строчили у них над головами. Ермаков отступил на шаг, пальцы бесцельношарили по поясу, там метательные ножи, но все это для бесшумного снятиячасовых, а здесь подошла бы противотанковая граната...

– Да черт с вами. – прошептали его губы. –Умный в гору не пойдет...

Он отбежал назад, по лестнице поднялся на этаж. Уже хотелнырнуть в коридор, но сверху с грохотом бежала целая толпа свитовцев. Все вполном обмундировании, в бронежилетах, касках, с автоматами наизготовку.Прежде, чем кто-то успел нажать на курок, он выстрелил в грузного верзилу, чтобежал последним. Тот, получив пулю в раскрытый в крике рот, повалился наостальных, смел их по лестнице как сухие листья к ногам Ермакова.

Их было семеро, но он ни разу не нажал курок. Действуяруками и ногами, он бил молниеносно и сильно, слыша только хруст костей,вскрики, стоны, а когда перепрыгнул их тела и понесся вверх по лестнице, ужезнал, что если кто и выживет, то только для инвалидной коляски.

Заключенные в камерах орали и трясли решетки. Он швырнул имвсю связку ключей, ловко попав между прутьями, промчался к сто третьей. Первыйже выстрел сорвал замок. Дверь распахнулась, на кровати сидел немолодой мужик,крепко сбитый. Его холодные голубые глаза с плавающими в них льдинкамивзглянули на Ермакова из-под густых бровей, похожих на уступы с выгоревшейтравой.

Ермаков перехватил взгляд, брошенный на автомат, мужикмедленно начал бледнеть.

– Операция «Эммануэль-три», – бросил Ермаковкоротко. – Майор Волков, быстро за мной!

Он повернулся и бросился по коридору, даже не оглядываясь.Заключенные выбегали, торопливо открывали двери других камер, где-то прозвенелженский крик и оборвался на высокой ноте.

Когда Ермаков сбежал вниз, мужик догнал уже с автоматом вруках. Ермаков бросил коротко:

– Брось. Он только помешает.

С крыши было видно как толпа заключенных несется черезнеобъятно широкий двор к главным воротам. У всех в руках мелькали прутьяарматуры, обрезки труб, а у некоторых были автоматы и пистолеты.

Охранники сдуру выбежали навстречу, один далпредупредительную очередь поверх голов. В ответ прозвучали выстрелы. Онзадержался, упал, на него навалились и начали сдирать с плеча автомат, пояс спистолетом в кобуре, даже зачем-то сапоги.

– Держись, – велел Ермаков. – Это быстро.

На его плечи упали крепкие мозолистые ладони. Оттолкнувшись,он увидел как из-за зданий на большой скорости выметнулся вертолет. Сердцесжалось, вертолетчик наверняка заметит, достаточно будет одной пули... однаконоги уже оттолкнулись, ветер засвистел в ушах, он ощутил свое тяжелое тело,трос угрожающе прогнулся, далекое здание надвигалось недостаточно быстро...

Вертолет сделал круг над двором, Ермаков слышал усиленныединамиком призывы сложить оружие и разойтись, затем застрочил пулемет. Онсцепил зубы, приказывая себя не разжимать пальцев, даже если тело прошьетпулями с головы до ног, даже ощутил по всему телу покалывание. Противоположнаястена тем временем быстро надвигалась.

Он понял, что прогиб не позволит взобраться на крышу,крикнул и показал на окно, а за пару метров разжал руку. На миг сердце замерло,затем удар, грохот, звон разбитого стекла.

Они влетели в комнату как два метеорита. Ермаков перекатилсячерез голову, вскочил, чувствуя как кружится голова, а по всему телу ноютушибы. Волков ворочался на полу, постанывал.

Ермаков выхватил из-за пояса пистолет:

– Вот теперь держи!

– Стар я для таких выходок, – простонал бывшийзаключенный. – Кстати, при чем тут «Эммануэль-три»?..

Он с трудом поднялся, но когда Ермаков толкнул дверь,поспешно шагнул следом. Коридор тянулся длинный, узкий, с одинаковыми дверьмипо обе стороны. К удивлению Волкова они пронеслись до самого лифта, не встретивникого, и только между третьим и вторым этажом сообразил, что сегодня выходнойдень, разве что на выходе охрана...

Никакой охраны, а дверь Ермаков вышиб с разбегу. Волковсразу метнулся к неприметному фордику, припаркованному между пежо и мерсом.Ермаков подумал одобрительно, что старый разведчик чутья не растерял. Чужиемашины американцы замечают сразу, их не любят, а свои привычные...