Илья проскочил турникет, побежал по эскалатору вниз, успел влететь через уже закрывавшиеся двери в вагон. Илья плюхнулся на сиденье, перевел дух, осмотрелся – рядом с ним ехали по своим делам уставшие, нахмуренные, радостные и сосредоточенные люди, никто не обращал на него внимания. Ни одного косого недоброго взгляда из-под низких бровей, нечленораздельной грубой речи – все было как всегда. Только после второй пересадки перед выходом в город Илья перестал ежесекундно оборачиваться и настороженно присматриваться к окружающим. Он не мог понять, в чем дело, откуда такая странная, даже нелепая привычка – постоянно ждать угрозы. Наваждение то слабело, то усиливалось, и Илья просто перестал обращать на него внимание. А наверху, на улице, забитой людьми и машинами улице неприятное ощущение усилилось. Илья двинулся к площади, он шел по тротуару мимо высоких зданий, и не мог отделаться от чувства, что уже был здесь. Только не шел, а бежал, и дома эти были полуразрушены, и в любой момент из развалин могла придти смерть. Илья даже остановился, отошел немного в сторону, чтобы не мешать прохожим. И долго стоял так, оглядывался по сторонам, и видел не только дома, дорогу, асфальт на ней, но и себя – другого, злого, много потерявшего и почти отчаявшегося выжить. Но когда это было – давно, или еще не случилось? «Да что происходит, в конце концов!» – Илья прислонился спиной к стене дома, посмотрел себе под ноги, потом зажмурился. Он не мог разобраться с происходящим, все казалось ему слишком сложным, недоступным для понимания. «Второй шанс, вторая попытка, возможность прожить часть жизни заново… Такое состояние – верный признак того, что ты идешь по этому пути второй раз. Ты уже был здесь, но не помнишь, когда» – услышал Илья сказанные кем-то слова. И следом за ними пришло ощущение, очень похожее на то, когда в темную комнату врываются солнечные лучи из-за отдернутых кем-то штор.

Картинка сложилась, заиграла оттенками и переливами ярких цветов и оттенков, и Илья понял, что он все делает правильно. Только слишком медленно. Он встряхнулся, помотал головой и почти побежал дальше. Илья больше не чувствовал опасности, мог идти, не оглядываясь, не боясь того, что в спину что-то проорут или кинут. Или ударят ножом. Вокруг были просто люди со своими заботами и радостями. Илья перешел по «зебре» дорогу, свернул к скверу, пересек его, оказался на площади. В центре ее на гранитном постаменте сидел, вальяжно раскинувшись в кресле, классик русской литературы, смотрел одним глазом в книгу у себя на коленях, вторым – на проходивших мимо девчонок. Илья решительно направился к памятнику, но остановился на пол дороги, медленно повернул голову влево. Вернувшееся наваждение говорило, что там, за спиной он увидит боль, горе и смерть, стоит лишь посмотреть туда. Илья обернулся рывком, зачем-то приготовился бежать. Но кроме двух огромных ухоженных клумб ничего не обнаружил, промчался мимо мальчишка на велосипеде, следом пронеслась компания на роликах.

Илья направился к памятнику, обошел его – постамент был целым и невредимым, блестел отполированными боками. Странно, а в последний раз, когда Илья был здесь, вокруг валялись куски облицовки, и груды то ли земли, то ли взорванного асфальта. Или это просто показалось? Илья решил не обращать внимания на очередные странности, остановился, посмотрел на изваяние. Но отрешиться от воспоминаний не получилось – Илья помнил, что был здесь недавно, даже два раза. И дважды ему приходилось прятаться за широким постаментом от тех, кто охранял вон тот небольшой старинный дом на краю площади. Откуда-то встали перед глазами картины подземелья, кирпичных сводов и узкой трубы-шкуродера. Наваждение не отставало, держало крепко, заставляло действовать. «Иди, чего ты ждешь?» – Илья уже испытывал это чувство раньше, когда словно берут за руку и ведут, как неразумного ребенка, в нужную сторону. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Илья шагнул через низкую бронзовую цепочку ограждения, подпрыгнул и уцепился руками за край постамента. Потом подтянулся, запустил руку между бронзовыми страницами книги и нашарил две лежавшие рядышком гильзы. Илья сгреб их, зажал в кулаке, спрыгнул вниз, вернулся за ограждение. И быстро, не оглядываясь, пошел прочь. Холодный металл быстро нагрелся от тепла рук, Илья нашел свободною скамейку, уселся, разжал пальцы. На ладони лежали два блестящих металлических футляра, из одного торчал край бумажного обрывка. Илья потянул за него, вытащил листок, развернул его. «Антон, Андрей, Макс» – прочитал он напротив каждого ряда цифр. И увидел на миг столбы пламени, рушащиеся дома, кровь на снегу, услышал звуки выстрелов… Илья взял вторую гильзу, стукнул краем по ладони, выбил свернутую в трубку вторую записку. «Наташа, Роман» – дальше Илья прочитать не успел, в грудь ударила горячая кипящая волна, захлестнула его до краев и спала. И унесла с собой всю муть и морок, выкинула из глубины памяти, как ракушку на берег, все события, пережитые эмоции и лица дорогих ему людей. «Я помню, я всех помню! Почему же мы так долго не встречались!» – Илья схватил телефон, принялся лихорадочно набирать номер.

– Да? – в голосе ответившего звучало недоумение и любопытство одновременно, – да, Антон. Илья? Погоди, погоди… Ха, я думал, что меня одного глючит! Надо встретиться, обязательно! Ты когда сможешь? Отлично, договорились! Никуда не уходи, я еду! – прокричал Антон.

Илья набрал следующий номер, но он отозвался лишь серией длинных гудков, второй вместо привычных сигналов выдал бойкую мелодию. Илья взял следующий листок, набрал первую комбинацию цифр, нажал клавишу вызова. И в эту же минуту за спиной послышались голоса, они показались Илье знакомыми. Он обернулся – по дорожке быстро, почти бегом прошли два парня, направились к памятнику. «Потом, попозже перезвоню» – Илья нажал отбой, поднялся, двинулся следом за ними.

– Да здесь, это, здесь. Погоди, сейчас проверим, – говорил на ходу один из них. Они остановился, потом говоривший ловко перескочил через бронзовую цепочку, добрался до гранитного постамента. И повторил недавний маневр Ильи – подпрыгнул, подтянулся, зашарил рукой между бронзовых страниц книги.

– Ну, – недовольным голосом торопил его второй, – что там? Я так и знал, что ты все перепутаешь. Вылезай, не позорься. – Он вытащил из кармана телефон, посмотрел на дисплей:

– О, звонил кто-то, а я не слышал. Номер странный, впервые вижу….

– Это я тебе звонил, – негромко сказал Илья, – привет, Макс.

Максим обернулся, смотрел то на Илью, то на лежавшие у него на ладони гильзы, то на свой телефон.

– Привет, – неуверенно ответил он, обернулся к брату. Перед Ильей стояли два абсолютно одинаковых человека, но у одного под нижней губой была небольшая родинка, а второй немного сутулился.

– Держи, – Илья подал подошедшему Андрею пустые гильзы. Тот схватил их, зажал в кулак, и, не в силах произнести ни слова смотрел то на брата, то на Илью.

– Ничего я не перепутал, – наконец, выдохнул он, – надо же, а я и сам не верил, до последней секунды… Получилось все-таки! – почти проорал он, испугав своими торжествующими воплями прохожих.

– Не ори, – машинально оборвал его Максим, улыбнулся, шагнул навстречу Илье. Тот протянул руку, но в этот же миг зазвонил мобильник. Илья вытащил телефон – номер был незнакомый.