— Тогда зачем ты каждый день простаиваешь тут по несколько часов?

— Мне хочется быть рядом. Но я понимаю, что я этого не заслужила.

— Слушай… — он щелкнул длинными пальцами. — Ты тут уже почти полтора года. Работаешь, свидетельствуешь в суде по делу Райнера, выхаживаешь его дочь, носишься со зверьем — и ни дня на отдых. Может, хватит с тебя искупления и пора прекращать все это?

Кабина остановилась, лифт бесшумно открылся.

— Вертолетом полетим? — спросила я.

— Если только ты не хочешь поистязать себя двухчасовой прогулкой по бездорожью.

Шутник. Но я привыкла.

Серебристая легкая «стрекоза» высадила нас у подножия горы через десять минут. Я запахнула получше плащ и приготовилась ждать.

— Расслабься! — провозгласил Джон. — Смотри, какая красота вокруг! Весна! Чувствуешь, как листва пахнет? А на входе в парк магнолии цветут. Наслаждайся каждым днем! Весна — она такая короткая…

— Джон. Мне очень хочется и весны, и запаха листьев, и магнолий. Но сейчас не до того. Я очень волнуюсь. Прости.

Он подошел, погладил меня по плечу.

— Выдыхай понемногу. Смотри: заказчика убийства Алекса нашли, Тильда в безопасности под твоим присмотром, у Маарда все ровно и спокойно, никаких ухудшений. Я понимаю, что сейчас нам предстоит нечто ответственное, но давай не нагнетать. Все будет хорошо.

Я молча кивнула. Оптимист вы, мистер Джон До. Только я не могу не думать о том, что дочь моего друга парализована и ее тазовые кости собирали по кускам, что в грудном отделе ее позвоночника — две металлические пластины, что из-за разрывов пришлось удалить почку и долю печени. И что Гор мучается, просит у тебя же, Джон, разрешения ее увидеть, а ты запрещаешь — день за днем, полтора года.

— Джон, зачем их держат на разных этажах? Почему ты не разрешаешь…

— Тихо-тихо, — Джон улыбнулся и поднял руки вверх. — Я сдаюсь. Если все получится — переведу твою девочку на один с ним этаж. Только зачем это? Подумай сама: если бы ему сказали о том, что мы, а точнее — ты делаешь, он бы одобрил? Ему стало бы спокойнее? Ингрид, иногда людей лучше ставить прямо перед фактом, а не изводить ожиданием и перспективами. А уж Маарда — тем более. О, возвращаются. Готовься принимать груз.

Над нами зарокотал вертолет. Я отошла подальше, предоставив Джону руководить действиями пилота. На площадку медленно опустили громадный металлический ящик, люди в вертолете отцепили трос, удерживающий груз, и через минуту мы с Джоном снова остались вдвоем.

— Ингрид, узнай, как девочка, я пока отомкну замки.

Я потянулась к рации, но тут заверещал мобильник.

Пришлось ответить.

— Да, Пьетра, что такое?

— Вы можете говорить? — раздался взволнованный голос моей лаборантки.

— Сейчас нет.

— Тогда я вам высылаю видеофайл. Посмотрите сразу, как получите! Это очень важно! Две крысы, которым мы вводили ваш препарат, шевелят лапками! Мышцы заработали!

В этот момент Джон закончил возню с последним замком, с усилием потянул на себя ручку. Я подбежала помочь, и вдвоем мы открыли ящик.

— Ну, выходи, — обратился Джон к мерцающим в темноте зеленым огням.

Мы отошли в сторону. Минуту спустя из ящика показался сперва покрытый нежным пухом широкий нос, а через мгновение снежно-белый зверь выметнулся на свободу, расправляя крылья. Тишину прорезал звонкий девчоночий крик:

— Игорь! Игорь!!!

Громадный черный дракон спикировал к подножию горы мгновенно, растрепав мои волосы ветром крыльев. Потянулся мордой к маленькой самке с белым оперением и тихо засвистел:

— Тии…

Я схватила Джона за руку, рванула за ящик.

— Пойдем, — попросила я шепотом. — Пусть они вдвоем… пожалуйста.

Мы шли долго, прежде чем я решилась оглянуться. Над лесом парила фантастическая пара: огромный черный дракон и маленький белый. И вдруг вспомнился берег океана, шум волн и биение прочной, тонкой нити в руках.

— Джон, — сказала я с улыбкой. — Давай запустим воздушного змея?..

В заключение хочется поблагодарить тех, ради кого была написана эта книга.

Олег говорит, что самая красивая панорама открывается лишь с края обрыва.

Спасибо вам, живущим вопреки диагнозам и приговорам. Спасибо вам за то, что находите в себе силы радоваться этому миру. Спасибо за то, что не боитесь любить и быть с теми, кто вам дорог. Спасибо вам за ваше мужество, стойкость и жизнелюбие. Каждый из вас — настоящий боец. Никогда не сдавайтесь.

Даже в самых слабых руках можно удержать целый мир.

Отдельная благодарность — Маме Вере. Спасибо Вам за жизнь, любовь, мужество, свет, талант Ваших замечательных детей.

Не грусти! Родная, не грусти!

Все пройдет, как тихая печаль.

Улыбнись! Ну хоть глазами… Улыбнись!

И не надо плакать… Обещай?

Скоро ускользающий рассвет

Колкий снег швырнет в твое окно.

И, срываясь с визга на фальцет,

Будет злобно лаять телефон.

Выставят нам счет разлук и бед —

Вычтут осень и прибавят снег.

Будет вновь ночных забот забег —

Помесь лжи и боли… грязь для всех.

Будут дни как годы. Ни при чем?

Все нелепо… как зимой дожди.

Ничего, что сумрак за стеклом.

Только я прошу тебя… Дождись!

Анна Семироль