– Время, Ильмар. Время. Надо идти быстрее, линкор уже парыразводит и сюда двигается. Нет, вру, ему надо преторианцев обратно принять…часа три форы есть.

Я вздохнул. Она была права. К тому же, спрятав Марка всундуке, мы лишились бы свободы маневра.

– Хорошо. Тогда вспомню старые навыки.

– Какие? – подозрительно спросил Марк.

– Как розгой от пререканий отучивать! – прикрикнул я. И самостолбенел. Не на бродяжку маленького кричу, не на принца, а на… на?

На предполагаемого мессию?

Но Марк, как ни странно, от оклика притих и вопросов незадавал. Оглядываясь на планёр, мы пошли к лесу.

– Поджечь стоило, – заметил я. – Выгорел бы за десять минут.Меньше следов.

– Все равно крестьяне видели, – махнула рукой Хелен. – Да ине могу я… он так хорошо послужил. Как старого боевого коня зарезать… не могу…

Главное, что меня смущало, – это странность нашей компании.Допустим, я по-прежнему человек из богемы. Возвращаюсь из Миракулюса.Нормально, бывает. Летунья – куда ей из формы своей деться, тоже могла тамразвлекаться. Луиза в монашеском облачении… ничего особенного, конечно. Марк – мальчик,по одежде не высокородный, но из приличной семьи. Тоже бывает.

Но все вместе!

Вот так алхимики берут самые обычные вещи, соединяют, иполучается такая гремучая смесь, что держись. При взгляде на всю нашу компанию– любой насторожится. А приглядевшись к Марку – поднимет тревогу.

Разделяться мне тоже не хотелось. Такие фокусы кончаютсяодним – кого-то ловят, он, вольно или под пыткой, выдает остальных. Тем болееХелен никогда в бегах не была, а в сообразительность Луизы я верил еще меньше.

Значит, надо сделать нашу компанию обычной, тривиальной, незаслуживающей внимания. По пути я все обдумал и невольно начал улыбаться.Никому мои действия не понравятся – но иного выхода нет.

Мы остановились на краю рощи, там протекал тоненький ручеек,а вода была нужна. Я посмотрел на свою команду и вдруг осознал, что все ждутмоих решений. Все-таки я был здесь единственный мужчина, какими бы военнымиподвигами ни прославилась Хелен, какую бы силу ни нес в себе Марк, сколь угодностроптивой ни была бы Луиза…

– Так, – сказал я, смущенно подавляя желание откашляться ипридать голосу командный тон. – У меня есть план. Но вначале пообещайте, чтобудете его выполнять!

– Если не в женском платье и не в гробу… – буркнул Марк.

– Договорились.

Хелен подозрительно смотрела на меня:

– Только меня не наряжай мужчиной. И не брей налысо. И… ну…и не заставляй изображать сумасшедшую.

– А хорошая идея! – с интонациями летуньи, когда ейпонравился полёт с подвешенным Марком, произнес я. – Ладно, не стану.

Луиза мучительно пыталась придумать то, чего она никак недопустит. Но то ли настоятельница уже на все была готова, то ли фантазияпасовала. Махнув рукой, Луиза сказала:

– Тебе виднее, Ильмар-вор…

– Спасибо, – от души сказал я. Настоятельница вызывала уменя наибольшие опасения. – Тогда запоминайте. Мы с Хелен – муж и жена. Луиза –приживалка, дальняя родственница Хелен, из милости взятая на содержание…

Летунья мстительно улыбнулась, но тут же задавила улыбку.Луиза пожевала губами, но смолчала.

– А я? – подозрительно спросил Марк.

– А ты – наш сын.

Мальчик с сомнением посмотрел на летунью.

– Глупо. Разве что Хелен меня в тринадцать лет рожала…

– Вполне допускаю! – немедленно отыгралась Луиза за усмешкулетуньи.

Господи Боже! Ну что за змеиный клубок? Без шпилек и часапрожить не могут!

– Стоп! – закричал я, заставив Хелен проглотить ответнуюреплику. – Хватит! Моя жена любит свою тетушку, тетушка обожает племянницу! Таксебя и вести! Клянусь, иначе я беру Маркуса и ухожу с ним вдвоем! А вы можетелаяться до прихода преторианцев!

Марк глянул на меня – и сообразил. Подошел, демонстративновзял меня за руку.

Бунт был подавлен в зародыше. Женщины пыхтели, мерили другдруга совсем не любезными взглядами, но молчали. Потом Хелен обратилаподавленное ехидство на меня:

– И это все, что ты придумал? Кем мы будем называться?Гениально!

– Нет, не все. Сейчас будем творить маскарад. Доставайтепудреницы.

Женщины переглянулись.

– Хелен, Луиза, если у вас нет с собой косметики – гдеугодно, на Слове, за пазухой, в потайных карманах, – значит, я последний дуракв Державе!

Хелен вздохнула, прикрыла глаза. Потянулась в Холод. Япринял из ее рук увесистую сумочку, кивнул.

Луиза извлекала пузырьки, баночки, тюбики из многочисленных,хотя и совершенно неприметных карманов монашеского одеяния. Это заняло у неегораздо больше времени, зато в результате она превзошла летунью.

– Знаток, – возмущенно сказала Луиза, расставаясь сбогатствами.

– Ага. Мне однажды друзья сделали подарок, после полугодатюрьмы, когда я только вышел… – Я покосился на Марка, но решил, что мальчика,выросшего при дворе, и в пять лет ничем не смутишь, не то что в двенадцать. –Под вечер привели и втолкнули в номер гостиницы девушку… ну, абсолютно голую…

Марк хихикнул. Луиза негодующе посмотрела на меня.

– Ей хорошо заплатили! – только и сказал я в своеоправдание. – Профессиональная блудница, очень опытная, с церковной лицензией!Так вот, утром, когда я проснулся, она красилась у окна.

Я считал эту тему законченной, но теперь вмешалась Хелен.

– Подожди, но… я могу предположить… она Слово знала?

– Нет, откуда ей.

– Тогда… раз ты с ней спал…

Луиза укоризненно покачала головой.

– Заранее спрятала в номере, когда заказ получила, –вынужден был объясниться я. – Не одежду, ее потом принесли, а косметичку! Все,хватит болтовни. Сестра Луиза, простите подобные разговоры… и раздевайтесь.

Марк веселился от души.

– До белья. Ничего страшного. Компаньонки не ходят вмонашеском балахоне.

– А в чем мне тогда ходить? – возмутилась Луиза. – В белье?Я компаньонка или эта… блудница с лицензией!

– Компаньонка, – успокоил я. – Но в трауре по почившему мужу.Сестра, речь идет о спасении… вы сами понимаете, кого и чего!

Все. Луиза сдалась. Только предварительно велела Маркуотойти шагов на двадцать – большего ей не позволял страх за него, меньшего –стыдливость. Мальчику, похоже, карнавал доставлял искреннее удовольствие – онотошел, громко считая шаги и растягивая ноги, будто хотел сесть в шпагат.