– Ками, – проникновенно заглянула я ему в глаза. – Мой возлюбленный – шакаи-ар. Абсолютно чокнутый к тому же. Ты думаешь, что меня можно напугать каким-то там сырым мясом? Кстати, могу тебя успокоить, для твоей расы такие причуды – обычное дело. Я удивляюсь, как ты вообще в помещениях спишь…

– Ты знаешь, кто я? – вскинулся он, привлекая ненужное внимание. Я снова дёрнула за нить, отводя невольным свидетелям глаза. Официантка, до этого заинтересованно повернувшаяся в нашу сторону, вновь возвратилась к своим счетам. – И… – Ками смутился. – Твой парень и вправду шакаи-ар? И что это значит?

– Насчёт тебя – только догадываюсь, – чуть покривила душой я. – А парень, если так можно назвать мужчину возрастом в три с половиной тысячи лет – «…и с восприятием избалованного ребёнка…» – самый настоящий шакаи-ар. Потомок Древних, демонов, по-вашему. И от этого одни проблемы, – вполголоса добавила я.

– Дикость какая-то… – Кайл закрыл лицо ладонями, откидываясь на спинку стула. – Если бы не видел тех придурков своими глазами, ни за что бы не поверил… А докажи, что ты ведьма! Ну, равейна то есть.

Ага. Вот она, та самая просьба. Куда уж без неё.

– Смотри сюда, – тихо окликнула я его. – Второй раз показывать ничего не буду. Не в цирке…

Ками заинтересованно наклонился над столом. Есть у меня в запасе один фокус – простенький, но эффектный. Я осторожно коснулась пальцем края чашки с дымящимся кофе, намечая путь заклинания. Нити вздрогнули, принимая нужную форму. Вуаля!

– Ох, ну ни фига себе! – поперхнулся воздухом Ками, недоверчиво глядя на коричневый лёд в хрупком фарфоре. – А как же заклинания, песнопения и ритуальные пляски с бубном?

– Эй, просила же не путать равейн с магами и колдунами, – шутливо возмутилась я, поворачивая процесс вспять. Чашка в руках Ками взбулькнула кипятком. М-м-м, опять перестаралась. Хорошо, что у парня быстрые реакции. – Художнику, например, требуются эти самые пляски, чтобы написать картину?

– Ну, когда как, – иронично хмыкнул Кайл, с осторожностью ставя горячую кружку на стол.

– Вот именно, что когда как… Так и равейнам необязательно устраивать шоу. Магия – это не реакция, которую можно рассчитать. Это вдохновение. За исключением зелий и амулетов, пожалуй, – сочла нужным уточнить я.

– Поверить не могу во всё это, – выдохнул парень. – Попробую догадаться. Те типы тоже из вашей компании?

– Те типы – из очень нехорошей компании, – покачала головой я. Некстати всплыли в памяти слова дриэйры: «Жалкие выкормыши Ордена!» Не дай Бездна, здесь вправду инквизиция замешана. – Это ведарси, лосты. Оборотни, если говорить совсем просто.

– Ведарси? – переспросил Кайл. – Оборотни? Такие парни, которые превращаются в волков, потому что их когда-то покусали грязными зубами?

– Нет, – улыбнулась я. Ками сейчас выдал самый распространённый миф о перевёртышах. – Это такие волшебные твари, которые принимают облик человека. Звери не звери… В общем, у них нет одной формы, которая доминирует над другой. Когда-то это были духи природы, которые вселились в животных и придали им волшебные свойства. Единороги, драконы, фениксы – типичные ведарси. Но почему-то больше иных известны миру волки-перевёртыши. Иногда случается так, что у людей и лостов рождаются общие дети. Они сохраняют возможности чистокровных перевёртышей, но у них как раз таки есть доминирующая форма. Либо человеческая, либо звериная.

– А от чего это зависит? – жадно спросил Ками. – И почему ты зовёшь их лостами? Это что, прозвище какое-то? Или вид другой?

– Ипостась зависит от воспитания, – честно ответила я. – И от внутренней склонности. В результате сильного стресса ведарси даже может лишиться возможности перекидываться в одну из форм. А что касается слова «лосты»… Это такое ругательное название. Вроде как «кровососы» для шакаи-ар. Происходит от… – Я запнулась, передумав говорить «аллийского». Только ещё одной лекции по устройству мироздания мне не хватает! – … от древнего словосочетания «лоас-та’риэль» – «души, что заблудились». «Лоасле» значит «запутанный, заблудившийся», и «риэль» – «душа». – Я почувствовала, что меня снова заносит в филологические дебри, но ничего не могла с собой поделать. – Пишется, как «ryelle» в «Deiryelle» – «светлая душа». – Я вилкой изобразила в соусе, размазанном по тарелке, аллийскую руну. – Моего друга зовут Дэриэлл, – смущённо добавила я. – Но это к ведарси не относится. Ладно, спрашивай дальше.

Ками закусил губу, опуская взгляд вниз. Руна медленно оплывала на тарелке.

– А эти, которые нас… – Кайл не договорил. Жадный как живой встал у меня перед глазами.

– Это – волки, – уверенно сказала я. – Причём именно человеческие потомки. Вспомни их повадки, облик… Они явно больше времени проводят в звериной оболочке. И возвращаться к человеческой модели поведения им сложно. Значит, кровь смешанная.

– Постой, – прервал меня Ками. – Ты говоришь, у ведарси нет доминирующей формы. Но в какой-то одной они рождаются! Разве эта не изначальная?

– Все лосты… то есть ведарси, даже нечистокровные, предпочитают рожать детей в звериной ипостаси… за исключением драконов. Но спустя пару минут новорождённый принимает человеческий облик и лет до пяти-шести не способен самостоятельно перекинуться. И какая форма, по-твоему, в таком случае основная?

Парень только пожал плечами. Кажется, он был разочарован.

– Да ну, путанно все как-то. То ли дело – классика! – Он довольно потянулся, заведя руки за спину. – Тяпнули тебя – к полнолунию обрастаешь шерстью и становишься грозой соседей и нервных дамочек. Красота! И кровищи… – Ками довольно скосил на меня глаза и улыбнулся, облизывая губы, словно подражая Жадному.

И не знаю, освещение ли сыграло роль или слишком живое воображение, но на секунду мне показалось, что зрачки Кайла блеснули тёмно-красным, как старое вино. А что, если… а что, если Ками знает о своей сущности и давно признан лостами? Получается, что я сама даю ведарси шанс ударить мне в спину. И… Ханне тоже.

…Мы ещё немного поговорили о ведарси и равейнах, а потом Ками предложил проводить меня до дома. Он шёл рядом, язвил и шутил, как будто ничего не произошло. А я смотрела в небо, синее, как глаза моего любимого чудовища, и думала: бездна, ну хоть бы мне это показалось…

Дома меня ждали Кристиан Рэд, атмосфера скандала и запах сердечных капель.

– А вот и наша загадочная мисс Верманова, – с порога показал зубы коп. – Продолжим разговор?

Габриэла сидела на диване, несчастная и испуганная. На щеках высыхали дорожки слёз. Томас ненавязчиво обнимал супругу за плечи и сверлил меня взглядом.

– Dess… – Любимое словечко Дэйра само на язык скользнуло. Это междометие у аллийцев могло означать что угодно, от удивления до злости, но частенько использовалось как ругательство. – Вот бездна!

Рэд заинтересованно выгнул бровь.

– Предлагаю начать объяснение с ваших последних слов, мисс.