Только дней через шесть-семь Люба спохватилась, что во времяужина за столом сидит меньше едоков, чем обычно. Она позвонила ТатьянеФедоровне и с тревогой спросила, почему они не приходят, не случилось ли чего,все ли здоровы.

– А чего нам сделается, – как-то недовольнопроговорила Кемарская, словно Люба была перед ней виновата. – Живем, нетужим. Ларка-то моя чего удумала: забрала документы из школы, от репетиторовотказалась, хотя им до конца месяца уплочено, буду, говорит, работать и ввечерней школе доучиваться. Ну? Это что такое? Ты бы поговорила с ней, Любочка,объяснила бы, что надо учиться, пока молодая, наработаться-то успеет еще. Да икакой из нее работник? Один ветер в голове. Она ж совсем еще дитя, сиротиночканесчастная, некому о ней позаботиться, матери нет, отца нет, вот и придетсягорбатиться с малых лет. У нее и так детства, считай, не было, одни сплошныенесчастья. Так ты поговоришь с ней?

Люба была так измучена и переживаниями за сына, ифинансовыми трудностями последнего года, что не нашла в себе сил быть вежливойи соответствовать ожиданиям соседки. Но и сил сказать правду у нее тоже небыло.

– Хорошо, я с ней поговорю. Попросите ее зайти к намсегодня, – устало ответила она.

Лариса появилась примерно через полчаса, строго одетая, снапряженно сжатыми губами.

– Что, бабка нажаловалась? – прямо с порогаспросила она вместо приветствия.

– Проходи, Лариса. – Люба уклонилась от прямогоответа. – Давай мы с тобой чайку попьем и поговорим. Бабушка беспокоитсяза тебя, за твое будущее, и нельзя ее в этом упрекать. Она тебя очень любит.

– Я все равно пойду работать, – упрямо заявиладевушка, усаживаясь за стол. – И вы меня не отговаривайте, у вас ничего невыйдет.

– А я и не собираюсь тебя отговаривать, –улыбнулась Люба. – Знаешь, когда мне было чуть меньше, чем тебе сейчас, уменя состоялся очень интересный и очень важный разговор с моей старшей сестрой,с тетей Тамарой. Она мне тогда сказала, что нужно жить собственным умом и идтисвоей собственной дорогой, а не той, которую для тебя придумали и вымечталитвои родители. Она сказала, что самое главное – это сохранить себя, свою душу,свою личность, а сделать это можно только тогда, когда ты сам принимаешьрешения и выполняешь их, а не слушаешь, как покорная овца, что за тебя решилидругие люди. Твоя бабушка этого, наверное, не понимает, потому и старается затебя решить, как тебе жить и чем тебе заниматься. А я уважаю твое решение и,если будет нужно, помогу тебе его выполнить. Тебе нужна моя помощь?

– Так вы что, не ругаетесь? – изумилась Лариса.

– Конечно, нет. Наоборот, я радуюсь, что у тебя естьсобственные желания и ты стараешься идти собственным путем. Так чем я могу тебепомочь?

– Скажите бабке, чтобы отстала.

– Скажу, – со смехом пообещала Люба. –Правда, я не уверена, что это поможет, но я постараюсь, чтобы она меня поняла.Что еще?

– А к вам на завод поможете устроиться?

– К нам на завод? Кем?

– Да кем угодно. Разнорабочей какой-нибудь. Мыть,убирать, подать, принести. Я же ничего не умею. Но я научусь, честное слово.

– Хорошо, это я могу. Завтра я поговорю в отделекадров, узнаю, есть ли у нас вакансии, и вечером тебе скажу. Чем еще тебепомочь?

– Спасибо, – твердо ответила Лариса, – большеничего не нужно. Дальше я сама. Я справлюсь, вот увидите.

После этого разговора Люба подумала о том, как быстро,буквально в один момент, повзрослела эта девочка, которую она привыкла считатьмалышкой. Но о причинах таких перемен не задумалась – не до того ей было.

– Надо обязательно помочь Ларисе, – говорила онаРодиславу. – Вот ведь молодец девчонка, я, честно сказать, не ожидала отнее такой самостоятельности. Надо же, отказалась от репетиторов, отобщеобразовательной школы, решила сама зарабатывать. Как ты думаешь, куда бы ееустроить, чтобы работа была не совсем уж черной и чтобы была хоть какая-топерспектива? Может, с Аэллой поговорить?

– Можно, но я не думаю, что Ларисе это подойдет. ЧтоАэлла ей предложит? Санитаркой в стационаре. Чтобы там говорить о перспективах,Ларисе нужно будет поступать в мединститут или хотя бы в медучилище, сдаватьхимию и биологию, а этого она точно не потянет. У нее хоть одна четверкакогда-нибудь по какому-нибудь предмету была?

– Ну, ты это зря, – возразила с улыбкойЛюба. – У нее благодаря репетиторам за девятый класс четверки по русскомуи литературе, а по черчению в седьмом классе даже пятерка была и свидетельствочертежника, правда, самого низкого уровня, но с правом работы. Лариса оченьхорошо чертила, красиво, аккуратно, чертежный шрифт у нее был – заглядение,буковка к буковке, лучше, чем в учебнике. И пространственное воображениехорошее.

– Да? – обрадовался Родислав. – Тогда имеетсмысл поговорить с Андрюхой Бегорским, пусть пристроит ее чертежницей в своейконторе. Он же все-таки главный инженер, у него есть возможности. А что? Этоидея! И работа чистая, и перспективы образования и профессионального ростаесть. Лариса будет постепенно повышать категорию, а там, глядишь, и дотехникума дело дойдет. И Андрюха за ней присмотрит, и нам с тобой спокойнее. Они насчет премиальных или прогрессивок будет начеку, не даст девчонку в обиду.

На следующий же день Родислав позвонил Бегорскому и попросилпомочь молоденькой соседке, у которой так трагично сложилась судьба и которуюони с Любой все последние годы опекают. Андрей пообещал помочь, и уже через двенедели Лариса Ревенко приступила к работе чертежника в конструкторском бюрозавода, где главным инженером был Андрей Сергеевич Бегорский.

– Только предупреди свою девочку, что с дисциплиной уменя строго, – сказал Андрей Родиславу. – Никаких немотивированныхотлучек с рабочего места быть не может. И пусть не вздумает отпрашиваться иврать, что у нее болит зуб и ей надо к стоматологу. Я все равно проверю, непосмотрю на то, что она – твоя протеже, я проверяю всех и во всем, именнопоэтому мое подразделение работает как часы, без сбоев и без нарушения графиков.И если поймаю Ларису на вранье – выгоню сей же час, рука не дрогнет, несмотряна все ее трагические обстоятельства. Я могу смириться с глупостью или сошибкой, но вранья я не терплю ни в каком виде.

Родислав провел с Ларисой воспитательную беседу, объяснил,что работа у Бегорского – это ее шанс сделать карьеру и другого такого шанса сее знаниями больше не будет, поэтому надо быть старательной, аккуратной,дисциплинированной и честной. Характер у ее будущего начальника тяжелый,бескомпромиссный, и Ларисе лучше не рисковать. Девочка кивнула, поблагодарила изаверила Родислава, что все поняла и ему за нее стыдно не будет.

К чести Ларисы надо заметить, что она действительно оченьстаралась, по крайней мере в работе, и хотя с учебой в вечерней школе дело неособенно ладилось, у Бегорского к новенькой чертежнице пока претензий не было.