Николаю Дмитриевичу это пришлось по душе, он обнял внука,похлопал по плечу и сказал, что не зря всегда гордился им.

– Я всем говорил, что мой внук меня не подведет и честьсемьи Головиных не уронит. Теперь я вижу, что был прав. Ты оказался даже лучше,чем я думал. Спасибо тебе, порадовал старика.

Николай был достаточно циничен, чтобы в этот момент непровалиться от стыда сквозь землю. Он даже не покраснел, он слушал дедавполуха, ему важно было побыстрее «отстреляться» с вынужденным визитом и ехатьна квартиру, где в этот вечер намечалась по-настоящему большая игра, от которойКоля многого ожидал.

Наконец наступил ноябрь, и Колю направили нести службу встройбате. Люба вздохнула с облегчением: слава богу, не Афганистан. Она готовабыла стойко перенести двухлетнюю разлуку с сыном, лишь бы знать, что он нерискует ежедневно и ежечасно своей жизнью.

Николашу, как человека с незаконченным высшим образованием,поставили после учебки командиром отделения, в котором, кроме него, не было ниодного русского парня – все сплошь выходцы из республик Средней Азии иЗакавказья, в основном деревенские, или, как они себя называли, аульские, оченьплохо говорящие по-русски, доверчивые, добродушные и трудолюбивые. На их фонеНиколай Романов выглядел в глазах старших командиров просто-таки гигантоммысли, которому можно без опасений и излишнего контроля доверить руководстводесятком малограмотных солдат. Руководил Коля с удовольствием, дисциплину вотделении поддерживал на должном уровне и проявил недюжинные организаторскиеспособности, за что неоднократно поощрялся и был у себя в части на хорошемсчету. Очень скоро прапорщики, старшины и молодые офицеры обнаружили, чторядовой Романов не только отлично несет службу, но еще и отлично умеет скраситьдосуг, и вокруг него немедленно образовалась компания картежников. Одних Коляучил премудростям игры, с другими играл всерьез, по-настоящему.

Ему часто давали увольнительные, и Николай использовал их сумом: покупал в сельмаге водку и сигареты и перепродавал солдатам по завышеннойцене. Кроме того, находящиеся в подпитии парни готовы были платить за то, чтобыих не поймали в нетрезвом виде и не подвергли дисциплинарному взысканию. И отневыполнения нарядов Романов их прикрывал… Деньги у солдат были, они получалииз дома посылки и переводы на имя гражданских лиц, работающих вместе состройбатовцами, это была всеобщая практика. А коль деньги и продукты были –Николаша всегда мог найти, за что взять мзду. И он брал.

Однажды во время рытья траншеи отделение Романова нашло клад– бидон, доверху набитый царскими червонцами и ювелирными украшениями. В головеу Николая мгновенно возникли десятки комбинаций, как сделать так, чтобыприсвоить себе львиную долю находки, разумеется поделившись с кем надо, то естьс командирами. Своих солдат, казавшихся ему тупыми и простодушными, он в расчетне брал вообще, а напрасно, потому что солдаты тоже захотели поучаствовать вдележе, но из-за языкового барьера договориться не смогли, и в результате одиниз них побежал к командиру батальона жаловаться на несправедливость товарищей.Дело получило огласку, спустить его на тормозах не удалось, обнаружение кладапришлось обнародовать и находку официально сдать государству. Когда всталвопрос о том, кто должен получить причитающиеся двадцать пять процентов, Коля,раздосадованный тем, что «это быдло» нарушило его грандиозные планы, началвредничать и заявил командирам:

– Мы посоветовались и решили, что нам ничего не надо.Пусть все деньги, которые нам причитаются, пойдут на нужды части, ремонт тамсделать, подновить, покрасить, мебель новую в Ленинскую комнату купить. Этобудет наш подарок родной армии.

Командиры довольно заулыбались, особенно радовался замполит:будет о чем рапортовать в инстанции, шутка ли – его подчиненные показали такойпример истинного патриотизма!

А Николай Романов ехидно улыбался про себя и нащупывал вкармане спрятанную пару сережек с рубинами и изумрудами. Когда кончится служба,будет с чего начинать собственный бизнес, ведь уже разрешили индивидуальнуютрудовую деятельность и создание кооперативов в сфере мелкого производства,торговли и услуг. Вот уж он развернется! Налоги, конечно, в законе прописаныогромные, до 65 %, но на то человеку мозги и даны, чтобы придумывать, какловко и безболезненно обходить законы.

Однако до конца службы еще больше года, и Коля весьпогрузился в создание стартового капитала, дабы к собственному бизнесу подойтис хорошим заделом. Найденный клад натолкнул его на мысль об иконах, он сталзахаживать в близлежащие сельские церкви, заглядывать к местным деревенскимстарухам, когда мог – выменивал иконы на выигранные в карты продукты или скупалпо дешевке, а иногда и крал. Хранить иконы в казарме и тем более вывозить их израсположения части без помощи командиров он не мог и сколотил преступнуюгруппу, в которую, кроме него самого, вошли двое старшин-сверхсрочников исильно пьющий лейтенант. Дело пошло. Во время увольнительной Коля съездил врайцентр и в сберкассе завел книжку, на которую впоследствии регулярно клалденьги.

Люба и Родислав ничего этого не знали и даже не подозревали,чем их сын на самом деле занимается во время службы. Коля старался выглядетьпримерным сыном и добросовестно писал домой письма, которые сделали бы честьполитчасти Кремлевского полка. Более того, задолжавшего ему командира взвода онпопросил в счет долга походатайствовать перед комбатом, а еще лучше – передзамполитом части о том, чтобы тот написал генерал-лейтенанту Головину, какимхорошим воином и защитником Отечества проявил себя его внук Николай Романов.Письмо было отправлено, в Москве многократно прочитано вслух и произвелодолжный эффект: дед гордился, родители успокоились.

После ухода сына в армию в жизни Романовых наступилоблагостное затишье. Больше не нужно не спать ночами и волноваться о Коле и ненужно терпеть ежевечернее присутствие назойливых соседок. Более того, не нужноплатить за Ларисиных репетиторов. Люба и Родислав вздохнули свободнее.

Татьяна Федоровна и ее внучка перестали приходить как раз втот момент, когда Коля объявил, что завалил экзамен и его вызывали к декану ипредупредили о неминуемом отчислении. Люба впала в такое отчаяние, что даже незаметила отсутствия Ларисы и старухи Кемарской. В тот вечер все разговорывертелись только вокруг одной темы: Колю выгнали из института, и теперь, еслиничего срочно не предпринять, его заберут в армию и могут отправить на войну,на ту самую войну, с которой вот уже сколько лет возвращаются цинковые гробы.Люба позвонила Аэлле, та обещала переговорить с ректором, два дня прошло втревожном ожидании, потом Аэлла сообщила, что ректор выражает сожаление, ноничем помочь не может. Студент Романов хронически не успевает по всемдисциплинам и постоянно прогуливает, его давно уже взяли на заметку и в учебномотделе, и в комитете комсомола, и нет никакой возможности выгородить его послепяти неудовлетворительных оценок подряд. Пока у Коли были один-два «хвоста» всессию, авторитет ректора еще мог что-то сделать, но теперь ситуациябезвыходная.