В воде, в ветре,

В лесу, в море,

Во всех явлениях

И в нашем теле

И что они, божественно, — мы сами.

Из разделаМЕДАЛИ-ПОСВЯЩЕНИЯ

PUELLA[6]

О, пожалей меня — мне нечего отдать Эроту —

Ни летнего цветка, ни плода осени:

Земля, где выпал мой жребий неувенчанный,

Не вырастила мне ни колоса, ни розы,

А Парки, ткущие часы и дни,

Не выткали, как дань ему, тунику

Плодоносную — пивная Помона,

Под которой зреет очерк груди девичей.

Я даже не могу отдать, как жертву богу,

Голубку моей убогой наготы, —

Ибо плоть моя неопушенная не может согреть твоей руки,

Но протяни ее, Эрот, к оболу, —

Прими сию медаль, где профиль детский —

Мое лицо тревожное — цветет на хрупкой глине.

ПЛЕННИЦА

Ты вырвалась; но я видал твои глаза;

Я знаю вес в руке твоей упругой груди,

И вкус, и линию, и цвет, и выгиб тела,

За коим гонится моя слепая страсть.

Пусть ты поставила меж нами ночь и лес;

Но вопреки тебе, красе коварной верен,

Обдумал форму я, изникшую во мраке,

И воссоздам ее. Уже горит заря;

Я статую твою воздвигну глыбой, чтобы

Заполнить пустоту, где ты была нагой.

Плененная навек в бездушном веществе

Ты будешь корчиться немой и всё же гневной,

Живой и мертвою, изваянная мной

В лучистом мраморе иль в золотистой глине.

ВЕНОК

Изнеможенные, поникнув головою,

В молчаньи сумерек, нетвердою стопою

Из жизни суетной идут мои Мечты.

Они ушли туда с доверчивой зарею

И возвращаются теперь из темноты.

И тихо, по одной, подходят, избегая

Моих пытливых глаз, дрожа и отступая

Пред взором трепетным — в глубь вечной темноты.

Да, это все они, мои Мечты былые,

Теперь усталые, поникшие, немые,

Когда-то близкие! Еще в моих ушах

Звучит их радостный, поспешный, легкий шаг,

Которым шли они, спускаясь к жизни дальной...

Что ж совершили вы? Где твой бокал хрустальный,

Мечта об истине! Он полон до краев?

О нет, твои уста горят, рука разжата,

И с едкой горечью неутоленных снов

Указываешь ты у ног твоих, без слов,

Осколки хрусталя!.. А ты, дитя! когда-то

Вся — жизнь, вся — яркий смех, где ты скиталась днем?

Но ты шатаешься?! с распущенной косою,

В одежде праздничной, забрызганной вином,

Бледна, отяжелев, — ты ль это предо мною?

Прочь, ты, чужая мне! А ты, с худым лицом,

Таким измученным! зачем, в порыве муки,

К груди таинственно ты прижимаешь руки?

Там прячется змея — и ненависти яд

Тебе вливает в кровь! А где же твой наряд,

Мечта величия? увы! в твоей котомке

Лохмотья пурпура и скипетра обломки!

И ты, огнем страстей горевшая мечта!

Ты возвращаешься, ужалена в уста,

Обезображена, покрыта грязью липкой,

С отчаяньем в груди и с мертвою улыбкой!

О, что вы сделали, Мечты мои, со мною!

О, что вы сделали с собой, мои Мечты!

Но ты, — ты, чистая, единственная, ты,

Что не пришла ко мне, одна из всех, с зарею

Меня покинувших, — к тебе, хотя б ценою

Всей жизни, скорбь мою и песнь я понесу!

Ты скрылась, тихая, в задумчивом лесу

И там в безмолвии сидишь одна, нагая,

У ног босых Любви, и бог Любви, лаская,

Дарит тебе цветы и сам берет, склоняясь,

И оба немы вы, цветами лишь меняясь,

И пальцы ваших рук плетут у липы мшистой

Для вас, для вас двоих — один венок душистый.

Из разделаЛЮБОВНЫЕ МЕДАЛИ

ПРОГУЛКА

Заветный час настал. Простимся, и иди!

Пробудь в молчании, одна с своею думой,

Весь этот долгий день — он твой и впереди,

О тени, где меня оставила, не думай.

Иди, свободная и легкая, как сны,

В двойном сиянии улыбки, в ореолах

И утра, и твоей проснувшейся весны;

Ты не услышишь вслед шагов моих тяжелых.

Есть дуб, как жизнь моя, увечен и живуч.

Он к меланхоликам и скептикам участлив

И приютит меня — а покраснеет луч,

В его молчании уж тем я буду счастлив,

Что ветер ласковым движением крыла,

Отвеяв от меня докучный сумрак грезы,

Цветов, которые