пока не вспоминать, чтоб не сбивать себе рабочий настрой — хватило беглого взгляда на покрытую жиром столешницу и плиту с годовыми слоями пригорелой грязи.

Через пару часов, почти выбившись из сил, Рита стянула с рук резиновые перчатки и налила стакан воды. Если закрыть глаза и пить медленными глотками, то можно представить себя на крыльце дачного дома, и тогда усталость пройдёт. Она с тоской посмотрела на два мешка мусора, которые предстояло отнести на помойку.

И всё-таки славно, что подвернулась работа! Незапланированные деньги разом решат несколько насущных проблем, и ещё останется на вкусности к праздничному столу.

Приближающийся Новый год прокрался в город вместе с новогодними ёлками, и каждый вечер зажигал в витринах магазинов каскады разноцветных огней. Над улицами кружили белые птицы метелей, и по утрам, спеша на разборку почты, Рита любовалась обледеневшими ветвями деревьев, которые стояли по колено в сугробе. Конечно, и в Пустошке сейчас красота! Эх, если бы не ежедневная круговерть дел, то выбраться бы туда, хлебнуть морозного воздуха да вдосталь, как в детстве, наваляться в снежной перине, забыв о своей взрослости и вырванных из чёлки нескольких седых волосках.

Прошлый Новый год она встречала уже вдовой, а в позапрошлый Виктор сказал, что у него сборы в Подмосковье и он не сможет вырваться домой.

Чтобы переключиться на работу, Рита провела тряпкой по подоконнику. Судя по отпечаткам и пеплу, хозяйка любила стоять у окна с чашкой кофе и сигаретой.

Потная, взлохмаченная, она домывала пол в прихожей, когда раздался звонок в дверь. Кого ещё несёт некстати? Шлёпнув швабру в ведро, Рита выпрямилась.

Сто, тысячу раз она говорила себе, что надо спрашивать: «кто там», но иногда мозги дают сбой и руки действуют раньше разума.

* * *

Не переступая порог, Никита Волчегорский оторопело посмотрел на Риту и постарался спрятать за спину подарочный пакет ядовито-лимонного цвета, из которого торчали мелкие розовые цветочки. Пакет зацепился за дверную ручку. Получилось неловко, и от этого он смутился ещё больше.

От мысли, что красивый, одетый с иголочки мужчина стесняется уборщицы в линялой футболке, Рите стало смешно.

— Рита, вы?! Здесь?! Почему здесь?!

Тыльной стороной ладони она вытерла грязный подбородок:

— Убираю в квартире.

Так вот, значит, кто оказался Марианниным кавалером!

Его растерянность выглядела забавно. Рита припомнила, как топталась на дороге с разбитым яйцом на кроссовках, и со скрытым злорадством произнесла:

— Хозяйка наняла меня привести квартиру в порядок к приёму гостя. Надеюсь, я успешно справилась с заданием и гость останется доволен.

Пунцовый румянец на щеках Никиты приобрёл кирпичный оттенок. И голос у него внезапно переменился на кирпичный, с тяжёлой звонкостью:

— Я, собственно, зашёл предупредить Марианну, что встреча отменяется, и взять свою почту. Она достаёт мои письма и извещения.

— Вы очень правильно поступаете, — с напускной серьёзностью одобрила Рита. — Заявляю вам как почтальон. Набитый корреспонденцией ящик — источник повышенной опасности. Ещё не стоит оставлять в почтовых ящиках ценные вещи или подарки, лучше сразу вручать их адресату.

Уловив иронию, Никита перебрал пакет в другую руку, словно он обжигал пальцы.

— Принёс коробочку конфет, чтоб Марианна не обижалась. Мы с ней давно знакомы как соседи. — Никита запнулся, вопросительно подняв брови, и невпопад спросил: — Много было уборки?

— Да уж хватило. — Рита покосилась на два мешка с мусором, в которых легко поместились бы бараньи туши. Помойка располагалась в конце дома, значит, надо пройти через пять подъездов, волоча груз за собой. Малоприятное занятие, если учесть зимнюю слякоть и ранние сумерки.

Никита легко прочитал её мысли.

— Давайте я вынесу, я всё равно туда иду.

— Туда — в смысле на помойку? — уточнила Рита. — Не думала, что на помойку ходят в таких костюмах.

— Ах, это, — как будто извиняясь за свой лоск, он слегка пожал плечами, — деловая одежда, не более того.

Деловым костюмом её мужа была спортивная форма, само собой, самых лучших марок и фирм. В костюме Рита видела Виктора только два раза — на их свадьбе и на его похоронах.

Виктор в костюме выглядел чужим и нескладным, а вот на Никите костюм сидел как влитой. Он вообще был красивым мужчиной, Никита Волчегорский. Красивым и опасным. От него следовало держаться подальше.

Рита шевельнулась:

— Никита, извините, но мне надо работать. Уборка ещё не окончена, а Марианна вот-вот должна прийти.

— Рита, послушайте, Рита. — Он оперся рукой о косяк, и его поза показалась ей немного картинной. — Вы должны помнить, что моё приглашение посетить ферму остаётся в силе. Надеюсь, вы не потеряли мою визитку?

Теперь пришёл её черёд покраснеть, потому что визитка и сейчас лежала в кармане куртки. Всё собиралась выбросить, да рука не поднималась. Зря. Теперь придётся ловчить, изворачиваться, а то он, чего доброго, примет утвердительный ответ за интерес к собственной персоне.

Чтобы спасти положение, Рита отвела взгляд в сторону и неопределённо спросила:

— А как поживает Леди Ди? По-прежнему хулиганит? Помнится, в наш приезд вы отгоняли её в отдельный вольер.

Положив на грудь руку, не занятую пакетом, Никита закатил глаза к потолку и изобразил страдание:

— Леди Ди совсем отбилась от рук. На днях она расклевала лоток с кормом, а потом вырвала хвост у Короля.

— Это ужасно, — посочувствовала Рита. — Король, должно быть, в глубоком трауре.

— Да. — Никита притопнул каблуком о пол. — Почему-то Леди Ди с трудом переносит, если кто-то имеет хвост пышнее, чем у неё.

«Если наш разговор подслушает посторонний, он решит, что присутствует при коллективном умопомешательстве», — подумала Рита и захохотала, спрятав лицо в ладони.

* * *

Никите хотелось взять её за руку и откровенно признаться, конечно, на ты, как говорят только с близким человеком: «Рита, я видел много женщин красивее тебя — успешных, ярких, образованных. Нет смысла скрывать, что ухлёстывал за ними, и они отвечали мне взаимностью. Два раза я едва не женился, но Бог уберёг. Не понимаю почему, но именно с тобой я хочу сидеть у окна, пить чай с вареньем и смотреть, как дети гоняют по двору мячик или бегают на лыжах. А вечером, когда семья угомонится, мы будем выходить на крыльцо, чтобы смотреть, как над лесом в бурунах облаков плывёт луна. И ты спиной обопрёшься об меня, как о дерево, а я поцелую твои волосы, пахнущие домашним теплом. Я стану руками разводить твои беды, а ты, если поймёшь, что у меня неприятности, то просто положишь руки мне на плечи, и мир перестанет быть чёрно-белым. Наверное, именно это чувство люди зовут любовью?»

Глядя, как Рита