Лейе, тяжело дыша, падает на землю. Я тоже опускаюсь на колени, ощущая себя опустошенным.

Дело сделано. Только вот какое это имеет значение?

Ан мертва.

Я возвращаюсь к ней, поднимаю девушку на руки и прижимаю к себе.

Забытье возвращается. Слезы текут по щекам, и я шепчу молитву богам, которых когда-то отверг.

Не знаю, сколько времени я стою на коленях, обнимая Ан и отчаянно молясь, чтобы она очнулась. Кажется, проходит целая вечность. Затем невозможный вздох.

Очень тихий, почти невесомый.

Я не смею даже надеяться, но что еще мне остается?

Наклоняюсь и слушаю самую прекрасную музыку в мире: слабое, но ровное биение ее сердца.

АЛТАН

Снег укрыл дворцовую территорию белым покрывалом, кристаллы которого мягко поблескивают в тусклых лучах зимнего солнца. Я наблюдаю за бурной деятельностью внизу. Слуги и чиновники суетятся, готовясь к коронации. Моей коронации. Она состоится во время Весеннего фестиваля, как раз перед моим девятнадцатым днем рождения. Благоприятное время, если верить придворным прорицателям. До этого события еще несколько недель, но, по-видимому, нужно много времени и усилия сотен людей, чтобы обеспечить пышность, которая приличествует моменту.

На сегодняшний день Нанда прекратила нападения, а я взамен открыл дипломатические каналы для разрешения спора о Южных Колониях. Подданные других народов будут присутствовать на празднествах в знак возобновления дружеских отношений с империей Ши. Приедет даже королева-затворница из Менгу, и я не могу не гадать, каковы ее истинные мотивы.

При поддержке Тай Шуня я вернул себе трон и начал устранять священников Дийе, отовсюду вытесняя их сторонников. Но мы оба знаем, что среди нас все еще прячутся шпионы.

Приходят сообщения, что пустыня медленно отступает к своим первоначальным границам и что в лесах начинают набухать почки, хотя до весны еще далеко. Капитан Ян прислал весть о сильном шторме, бушевавшем в районе Треугольника Дракона, и о поднимавшемся из его вод зеленом дыме. Все духи – те потерянные души, которых мой прадед привязал к мечу – наконец-то вырвались на свободу.

Я отомстил за смерть своей семьи и вернул себе право на престол. Я жаждал этого больше половины своей жизни, а теперь не уверен, что обрел покой.

Стряхнув с плеч снежную пыль, спрыгиваю с крыши, своим внезапным появлением до полусмерти напугав служанку. Странно, наверное, видеть, как будущий император лазает по зданиям. Все знают, что я сделал в тот день на северной стене; так что бесполезно притворяться тем, кем я не являюсь. Что еще важнее, я не хочу, чтобы тяньсай продолжали жить в тени.

Служанка ошеломлена тем, что я знаю ее имя и что своими руками беру у нее корзину с фруктами, вызвавшись донести. Исполнив серию поклонов и выдав порцию испуганных извинений, девушка убегает прочь. С моих губ срывается теплая серебристая струйка воздуха. Как же непросто привыкнуть ко всем этим формальностям!

Я нахожу Тай Шуня в императорском медицинском зале. В последнее время он стал брать уроки у местных лекарей, решив использовать во благо свою природную склонность к травам и исцелению. Часть меня верит, что он пытается искупить прошлые деяния своей матери. Как бы мне хотелось, чтобы здесь был Шифу, уж он бы с удовольствием взрастил талант Тай Шуня.

– Ваше величество, – заикаясь, произносит один из лекарей, заметив меня у входа.

Все начинают приветствовать меня поклонами и шепотом. Даже Тай Шунь. Хорошо хоть никто не падает ниц. Кивком головы я указываю в сторону двора. Тай Шунь ставит кувшин и выходит следом за мной.

– Вы хотите поговорить со мной, ваше величество?

– Я же тебя просил! – раздраженно бросаю я. – Не надо так со мной разговаривать и, ради всего святого, перестань держаться позади меня при ходьбе. Как нам при этом вести нормальный разговор, а?

Он смеется и делает шаг вперед.

– Раз уж мы отбросили все формальности, что тебе нужно, Цзынь? Говори скорее, а то у меня есть дела поважнее, чем таскаться с тобой по проклятому холоду, это вредно для моей старой раны.

– А вот грубить я тебе разрешения не давал, – парирую я, замечая, что он слегка прихрамывает, и поблекшее воспоминание о его падении с крыши острой болью пронзает мне грудь. – Извини, я быстро, а потом мы сможем вернуться в тепло. Просто не хотел говорить с тобой во дворце, где полным-полно стражников и слуг.

Тай Шунь весело смеется. Теперь он выглядит счастливее, с его плеч свалилась тяжесть, правда, частично легла на мои. Это было нелегко, но я нашел в себе силы простить его. Хотел бы я сказать то же самое об его матери. И пусть я простил Чжэньси за ее роль в убийстве моего отца, но все равно она на всю оставшуюся жизнь будет заключена в темницу.

– Как твои занятия? Какой новый бальзам или смесь ты готовишь в своей лаборатории? – интересуюсь я, понимая, что уже давно не разговаривал с братом с глазу на глаз.

– Я изучаю некоторые тексты, обнаруженные в библиотеке. В запретной секции, к которой ты дал мне доступ, – отвечает Тай Шунь. Пытаясь выяснить истинную историю тяньсай и нашего народа, я позволил ученым ознакомиться с древними текстами. – Известно ли тебе, что музыка обладает целительной силой?

– Я не удивлен.

– Да, но мое исследование касается того, можно ли применить принципы магии тяньсай в соединении с целительным аспектом музыки, – взволнованно объясняет он. – Моя флейта, например. Я использую ее для сочинения новых мелодий на основе…

– Подробнее расскажешь мне в следующий раз, – вмешиваюсь я, пока он не увлекся. – Я хочу обсудить с тобой кое-что более важное. Я подумал, может, тебе не стоит отрекаться.

Он отшатывается.

– Цзынь…

– Забудь, что я это сказал.

– Неужели на тебя напал приступ малодушия?

Я пожимаю плечами.

– Я верю в тебя, – Он останавливается, опустив глаза. – Я много отнял у тебя, но больше не возьму. Кроме того, я не королевской крови.

– Чепуха, – я хлопаю его по спине, – ты моя семья.

– А ты – мой император.

На его лицо возвращается искренняя улыбка, а в уголках глаз собираются морщинки, и я снова вижу мальчика, который когда-то, в далеком детстве, повсюду ходил за мной, смотрел на меня снизу вверх и всегда был обо мне хорошего мнения.

Заставляю себя расправить плечи. Я не могу его подвести.

– Вот ты где! – кричит знакомый голос.

– Ох, только не сейчас, – вздыхаю я, сжимая пальцами переносицу.

Тан Вэй машет нам издали. Секта Лотоса понесла потери, и я в долгу перед ними. И этот долг в понимании Тан Вэй каким-то образом превратился в приглашение пожить во дворце. Интересно, как долго она собирается здесь пробыть?