перехватил укоризненный взгляд от дамы средних лет, одетой в яркий наряд с цветочным принтом от Лилли Пулитцер, улыбнулся ей, зажмурившись от изобилия розового и зеленого, и убрал сигарету.

– Другой пример. Взгляни на меня, – произнес он. – Это самый долгий разговор, который я имел за несколько недель. У меня проблемы с общением. Люди, которые в состоянии объясниться с себе подобными, не имеют причин заниматься тем, чем занимаюсь я.

– И чем же?

Вездесущий взглянул на Элис, и у нее сложилось впечатление, будто он страдает от душевной раны. Сам он вряд ли скажет, в чем дело, но явно надеется, что она поймет. Его глаза пели песню на частоте, которую никто больше не мог услышать. Паром подпрыгнул на волне и шлепнулся на воду. В воздух взмыл фонтан брызг. Вездесущий глубоко вздохнул и произнес:

– Ты знаешь, что такое золотое сечение? А число Фибоначчи?

– Нет.

Он указал на изображение ракушки на карте острова и произнес целую речь о том, чем занимается. Это было как-то связано с геометрией, картами, Шекспиром и стенами туалетов, однако Элис с трудом улавливала нить, поскольку ее поврежденное сознание не могло подолгу задерживаться на одной теме. Мысли возвращались к Гроверу и Лучии. Она чувствовала себя использованной и вся кипела от гнева, но продолжала улыбаться, слушая Вездесущего. Элис ненавидела малодушие в других, однако сейчас ей показалось, что это не такой уж и грех.

– Можете снять куртку? – перебила она Вездесущего.

– Что?

– Снять куртку. – Он послушался. – И закатать рукава. – Он снова послушался. Элис поправила ему волосы. Не так уж плохо. Она включила фронтальную камеру на телефоне. – Улыбочку! – И прежде чем Вездесущий успел улыбнуться, сняла совместное селфи. Два человека, едва знакомые друг с другом и даже не пытающиеся флиртовать, на краткий миг выглядели как влюбленные. Элис запечатлела этот миг на снимке.

– Зачем это? – встревожился Вездесущий.

– Просто на память, – солгала Элис. – Удивительно, что мы встретились, не так ли? Я сто раз видела вас в Нью-Йорке, а теперь вот здесь. – Действительно удивительно, тут она не лгала.

Вездесущий продолжил рассказывать, а Элис, старательно кивая, зашла в инстаграм и запостила снимок с подписью: «Завела нового друга на пароме, идущем с острова Гровера! #лето». Она взглянула на предыдущий пост и свою беззаботную улыбку на фоне гуактопуса – улыбку девушки, считающей, что ей удастся стать врачом. Сердце тоскливо сжалось. Элис обновила новый пост: три лайка. Ей стало легче. Она надеялась увидеть еще больше животворных сердечек, но экран телефона без предупреждения погас. Большой палец немедленно нащупал кнопку «Домой», однако маленький черный кружок исчез. Телефон отказался включаться.

– О нет!

– Что случилось?

– Телефон сдох, – ответила Элис гораздо более испуганным тоном, чем сама ожидала. – Черт.

– Ух ты! – сказал Вездесущий. Больше ему нечего было добавить.

Элис огляделась в поисках розетки. Она обошла всю среднюю палубу, однако единственное, что смогла обнаружить, – какое-то морское оборудование промышленного вида (поскольку она не член экипажа, вряд ли ей разрешат им воспользоваться), а также розетки, к которым подключены автоматы с напитками и снеками. Размышляя, что хуже – обесточить автомат с напитками или со снеками, Элис пошарила в сумке и убедилась, что ее размышления бесполезны: зарядного устройства там не оказалось – она оставила его на кухонном столе летнего дома семейства Кайнс, рядом с блендером, исправно делающим коктейли «Маргарита» аж с девяносто второго года. Элис выложила за этот провод тридцать шесть долларов и больше его никогда не увидит.

Она поднялась на верхнюю палубу. Волосы тут же разметало ветром. Вездесущий увидел ее и кивнул. Он читал книгу. Не желая его отвлекать, Элис подошла к борту и ухватилась за рейлинг. Под облаками кружили чайки. Паром легонько покачивался на волнах, направляясь к старинным домам Нью-Лондона. На воде плясали золотистые крапинки. Воздух был солон и свеж.

Элис постояла у борта, стараясь дышать глубже. Когда ближайший поезд? Рука невольно потянулась к телефону, но тут же опустилась на крашенный белой краской металлический рейлинг.

Надо сразу отправиться на вокзал, там есть расписание. Даже если экспресс прибудет вовремя, он все равно окажется в городе не раньше двух часов дня, то есть через час после начала теста. Почему я до сих пор думаю о тесте, будто он имеет значение? Солнечный свет и морской бриз окатывали лицо то теплом, то холодом.

На берегу показался паромный терминал Нью-Лондона. Сзади подошел Вездесущий.

– Так ты возвращаешься в город или?..

Он пытался завязать непринужденную беседу, однако получалось откровенно плохо, и оба это понимали.

– Да, собираюсь сесть на поезд. А вы?

Он развернул карту Новой Англии, выпущенную в этом году, но на удивление потрепанную. На ней была нарисована большая спираль с центром в Нью-Йорке.

– Я еду в… – Вездесущий прищурился. – Морской порт Мистик.

Элис кивнула. На причале ожидала горстка человек: рабочие, помогающие с разгрузкой, пассажиры, направляющиеся на остров, а также родственники, супруги и друзья, встречающие близких.

– Знаешь, – проговорил Вездесущий, – если ты хочешь стать врачом…

– Не хочу. – Голос Элис дрогнул.

– Понятно. Но если бы хотела, это не потому, что ты нездорова.

Элис предпочла бы, чтобы Вездесущий замолчал. Она чувствовала, что вот-вот расплачется. Не здесь. В поезде.

– Ты видела смерть, а смерть видела тебя, – продолжил он. – И ты хочешь как-то это исправить.

Вездесущий намеревался промолчать. Наблюдая за Элис из-за книги и размышляя, смогут ли они стать друзьями, он счел подобные слова лишними, однако потом рассудил, что они могут принести ей пользу, потому решился.

Только Элис не слушала. Она разглядывала одну из машин, стоящих в порту, – не то «Хонду», не то «Тойоту» бежевого цвета, и женщину, прислонившуюся к ней в ожидании парома. У женщины были светлые волосы, хотя она вовсе не походила на блондинку. Ее глаза скрывались за огромными солнечными очками. Элис почувствовала, что все менее и менее незнакомая незнакомка тоже смотрит на нее. Как только паром подошел ближе, владелица «Хонды» сорвала солнечные очки и широко улыбнулась своей лучшей подруге.

Это была Рокси.

Паром дал гудок. С трапа убрали заградительную цепь. Элис первой ступила на твердую землю. Она бросилась к Рокси, Рокси бросилась к ней, и они заключили друг друга в объятия.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Элис, наконец обретя дар речи.

– Тебя ищу! А ты что здесь делаешь?

– Как ты меня нашла?

– Через инстаграм, дурында! Какого хрена ты постишь селфи с каким-то фриком?.. – В это время мимо прошел Вездесущий. Элис улыбнулась ему, но он не остановился. – Почему ты оказалась на острове Гровера в день теста?

– Я не буду сдавать тест.

– Черта с