точно знаю: рядом в принципе никого нет, быть не должно и не может.

Но и не злиться на неё не могу.

Она опять вторглась. Она опять всё испортила.

Я ведь… Я ведь хочу на тот праздник. Хочу однажды попасть к тому яркому, только слышимому костру. Но она мне не позволяет. Она сильно против дикарок, нимф, прочего лесного народа. Не позволяет мне о них думать. Злится, если замечает, что я о них вспоминаю.

Я сижу на краю кровати. Мои губы дрожат. Щека горит. Напоминает мне, какая я грязная и как не права.

Мерзкие джинсы аккуратно сложены на всё том же стуле поверх моих любименьких трусиков. А лифчика вовсе нет. Только чуть приоткрытая дверца шкафа.

Свет луны мягкими лучами освещает откинутое одеяло. Немного смятую простынь.

Шторы не просто раскрыты, ещё и подвязаны по углам.

Кофточка тоже убрана, висит на спинке стула. Носки, скорее всего, в соответствующей коробочке сразу под ним.

В моей комнате нет часов. Хоть это правило уважают.

Просто сижу, в чём была. Безразлично смотрю в размытый полумрак коридора. Дверь ко мне мало того, что открыта, ещё и держится на специальном настенном крючке. Крючка не вижу, но знаю, и так понятно.

Белая Маска в дальнем-дальнем конце. Он даже уже не скрывается. Высоким силуэтом вырисовывается из тьмы. Смотрит на меня своими вырезанными треугольными глазами. Никаких слезинок под ними, только милые звёздочки с блёсточками. И улыбка большая, я бы даже сказала, высокая.

Какое-то время проходит всё вот как есть. Я — сижу на постели, гляжу на него безразлично.

Он — вот там, рядом с дверью уборной. Мы просто играем в гляделки. Никто не решается нарушить застывший момент.

Наконец я сама поднимаюсь. Решительно направляюсь к порогу. Нажимаю на дверь, тем самым отцепляю проклятый крючок. Хватаю дверную ручку. Впиваюсь пристальным взглядом в Белую Маску, который наблюдает за мной и неслышно смеётся.

— Как насчёт «нет», — звучу достаточно громко. Дальше — намеренно, показательно, одним резким движением опять в сердцах закрываю дверь.

Ломтик жизни. Точка зрения

— Это в стирку. Ты остаёшься дома. Сходи в аптеку, деньги на тумбочке. За порог — ни ногой.

В стирку так в стирку. Дома, так дома.

На белой простыне красивый опавший лепесток. У него такой полный, яркий бордовый цвет. Лепесток тут один-единственный, но детальный. Если всматриваться, видны прожилки, чёрные точечки, может от пыли. Или (а вдруг?) от земли.

Нравится.

Но велено в стирку. И из квартиры чтоб ни ногой.

Так ли сложно постирать вещи? Да нет, не сложно. Не руками же это делать. Засыпать «Галы», поставить нужный режим. Вроде как, самый обычный прокатит. Да, обычный. Самый-самый обычный. Смятая простынь со скомканным, изломленным лепестком отправляется в барабан.

Закрыть дверцу.

«Плей».

Стирка длится один период. За окном — совсем раннее утро. А за утром — постылый и серый день.

За днём вечер.

Ожидание.

Характерный тихонький гул рабочей машинки.

Бельё крутится, перекатывается. Опрыскивается тёмной влагой с примесью белого, воздушной и липкой пеной.

Это похоже на всё дробящие жернова.

Жернова, перемалывающие пшеницу, из которой будет мука.

Какая мука получится из таких вот, засушенных лепестков? Когда они высыхают, то становятся совсем ломкими, теряют цвет жизни.

Бурый, нет, даже чёрный песок.

Машинка гудит, лепесток перемалывается в крошево.

Пульсация и давление. Отток и новый прилив.

Какое-то время.

«Стоп».

Чистая простынь. Мягкая, немножко влажная, пахнет лимоном.

Лимон — это хорошо. С ним всегда очень вкусный чай.

Шорох пакета с сахаром, шум воды из-под крана. Щелчок чайника, мерное и размеренное гудение.

Над балконом прокинут старый сухой канат.

Одна прищепка, другая. Ещё и ещё по бокам.

Белый флаг над окном квартиры. Он гордо реет, говорит окружающим: здесь сдались.

В столовой, на досточке, у ножа, сложены красные лепестки. Надо бы их изрезать и истолочь. Они уже хорошо засушились. Нарезать ломтиками, ссыпать в чашку. Это всё замещать и залить водой.

Бурое, с чёрным тесто. Из него не испечь ни лепёшек, ни коржей для праздничного пирога. Но это тесто обязательно нужно. Оно готовится только из таких лепестков, расцветающих раз в период. К тому же, с ним тоже нужно работать. Просто нужно знать, как. Научиться.

Чаша полная. А потом пустая. Маленькие комочки изюминок к торту именин.

Всем-всем-всем нужен вкусный торт из особого, личного теста.

А флаг на балконе — это не про капитуляцию, а о том, что сегодня праздник.

Так ли сложно испечь пирог?

Да нет, не сложно. Это вопрос раскатанных скалкой коржей, воздушного крема, подходящей начинки. Нужно ли вставить свечи? Нет, пока без них. На текущем этапе — лишнее.

Истолочь, замешать, раскатать.

Из начинки — однозначно, изюминки. Найти формочку. Можно любимую, металлическую. Которая круглая и ребристая.

Укрыть обёрткой, залить бурым тестом.

Отправить в духовку.

«Плей».

Интересно, этот тортик, он каким в итоге будет на вкус?

Щелчок, надавить на балконную дверь. Подставиться ветру, руки — на жёрдочку. Ногами стоять на кафеле.

Белая простыня как завеса, занавес от внешнего мира.

Кстати, на ней опять расцвёл лепесток. Даже не так — бутон — и целых восемь, красивых и пышных, и все тянутся от него. С прожилками светлыми, множеством чёрных комочков-точек. Аккурат «в самом сердце» ткани. Распускается, раскрывается. Захватывает белое, меняя окрас в бордовый.

Пронзительный вой на всю немую квартиру. Да, точно. Подоспел чай.

Странная простыня подождёт, надо бы чайник выключить.

Тихая духовка — и там, за дверцей, приглушённый оранжевый свет.

Заткнувшийся чайник. Из носика валит пар.

Простыня на балконе. Опять нуждается в стирке.

Так ли сложно отстирать то, что не хочет отстирываться?

Да нет, не сложно.

Жаль цветок, он всё-таки очень красивый. Но его попросили убить. И даже не удастся его засушить, а потом истолочь в тесто. Просто убить, пока никто ничего не знает.

Опять открыть дверцу машинки.

Засыпать… Если «Гала» не помогла, значит — нужно ещё больше «Галы»! Реклама не должна лгать.

Или, может, проблема в режиме? Лепестки на ощупь такие мягкие. Оставляют на пальцах липкие, всё-таки грязные, не очень-то приятные следы.

Что, если на этот раз стирка будет холодной?

Можно попробовать.

Прокрутить колёсико на циферблате.

Закрыть дверцу машинки.

«Плей».

Да, всё верно: в чайнике — кипяток. Ничего-ничего не остыло.

Истолочь лимонную дольку. Вдавить её, размешать с сахаром. Только после — залить водой. А, точно. Ещё и пакетик. Обычная чёрная «Ява».