- Провожу, - хмуро пояснил он, ступая поступеням вверх, - до квартиры. Кстати, ты сегодня красивая, сестренка, - он ужеуспел оценить обтягивающую юбочку и туфли на каблуках.

- Перестань, не называй меня сестренкой, -сказала Марта и, спохватившись, поблагодарила его за комплемент. Вышло так, чтоони оба остановились на площадке между вторым и третьим этажами.

- Сыграй мне на свадьбе, перестану, - улыбнулсяАлександр, понимая, что то, что происходит - неправильное и неестественное.

Девушка кивнула, не глядя на него, и подняласьеще на один пролет - почти к самой своей двери.

- Эй! - окрикнул ее молодой человек.

- Что?

- Боишься меня? Разочарована? Вызываюотвращение?

Брови девушки вопросительно поднялись вверх.

- Нет, для меня ты хороший, - сказала она,нашаривая на дне сумки ключи и поспешно открывая дверь. Она скрылась за дверью,а Саша медленно стал спускаться вниз.

"Для меня ты хороший", - прозвучалголос сестренки у него в голове вновь, и он улыбнулся одними глазами.

Сейчас ему предстояло ехать в аэропорт. Судя посделанным недавно телефонным звонкам, Макс усиленно искал кретина, вздумавшегострелять в него и в его людей, но пока что это было безуспешно. А главный врагМакса, некогда бывший его другом и соратником, - Радик отрицал своюпричастность к этому занятному случаю.

Человек в капюшоне, сидевший за рулем той самойчерной машины с тонированными окнами и стрелявший в людей, стоявших на крыльцересторана "Милсдарь", уже пешком неспешно брел по незамковомушкольному стадиону, освещенному десятком мощных фонарей. Людей вокруг по случаюпозднего часа, почти не было - только вдалеке два собаковода выгуливали овчаркуи далматинца. Человек шел, засунув руки в карманы, и что-то насвистывал.Настроение у него не то, чтобы было хорошее - все-таки он не попал, в кого целился,но и плохим его нельзя было назвать - забавно все вышло. В самый неподходящиймомент из-за дверей ресторана появился левые люди, среди которых оказалсяместный авторитет по имени Макс, который, конечно же, решил, что покушение былосовершено на него. И теперь его быки всюду искали нахала, стрелявшего в новогоглаву Пристанских. Им и в голову не приходило, что основной целью был Дионов:он и только он. Человек с пистолетом в руках уже несколько дней следил за ним -с тех самых пор, как вернулся сюда. Он знал, что обычно из"Милсдаря", где Александр часто бывает, эта скотина выходит водиночестве. А сегодня вместе с ним вышел и его дружок, и Макс со своимирылами. По-хорошему, надо было проехать мимо, но это проклятое нетерпение... вовсем виновато оно. Не сдержался, разрядил на свой страх и риск обойму ТТ-33.Поскорее бы уже осуществить свою мечту - отправить сукиного сына на тот свет.

Человек - а это был молодой, очень худой, но неизможденный, а жилистый молодой мужчина, поднял голову к небу, на котором из-затуч не было видно ни одной звезды и даже луны. Все-таки он скучал по родномугороду. И немного по ней. Интересно, где она сейчас находится? Уехала?

Он погладил ствол ТТ, который сжимал однойрукой, засунутой в большой карман широкой кожаной куртки, а после, подойдя кодному из турников, с легкостью стал подтягиваться, одновременно кое о чемразмышляя.

Пока Макс неистовствует, ищет его, следуетзатаиться.

"И я даже знаю, где", - веселоподумал молодой мужчина, чувствуя, как напрягаются его мышцы.

Дионов, сезон охоты на тебя открыт. Аминь.

Этой ночью Марта почти не спала - она сидела накровати, прислонившись к ковру, висящему на стене, и думала. Мыслей, тревожныхи колючих, как рой ос, в ее голове было множество, и хотя девушка сидела почтибез движения со спокойным, если бы не сказать каменным лицом, в голове еепроисходила самая настоящая война этих самых черно-желтых мыслей-ос. Они, жужжана разный лад, беспорядочно носились по сознанию Карловой с бешеной скоростью, сталкиваясьдруг с другом, словно молекулы воздуха. Одни, более желтые, при этомутверждали, что нужно все немедленно рассказать Нике о Саше правду, другие -черные - требовали умолчать эту информацию. После они менялись цветами и вновь,жужжа, требовали то одно, то другое, приводя самые разные, но всегда весомыеаргументы.

"Ника должна все знать. Они не смогут бытьвместе, если твоя сестра будет находиться в неведении. Отношения нельзяпостроить на лжи! Ты же знаешь, что ложь - это ржавчина! Она все вокругразъедает!", - с горечью кричали одни.

"Пусть она узнает, кто он на самом деле,пусть. Есть шанс - и очень большой, что она не захочет быть вместе с ним ибросит его. Зачем ей уголовник?", - ласково, но возбужденно, даже как-тоалчно нашептывали другие.

"Если твоя сестра поймет, что Саша небросил ее из-за другой девушки, она будет рада. Она начнет доверять ему большеи перестанет сомневаться!", - трясли Марту за воротник третьи.

"Ты не имеешь права нарушать данное тобоюслово! Он ведь просил не рассказывать никому - а особенно Нике о своем прошлом!Ты станешь предательницей", - грозили четвертые сердито.

Изнуренная таким количеством информации девушкане понимала, что будет хорошо, а что плохо. Что делать она может и должна, а начто наложено строгое табу. Она вообще после перестрелки пребывала в состоянии,похожем на панику и не могла мыслить разумно.

Марта от этих мыслей по-тихому, как ейказалось, сходила с ума. До самого утра она так и не поняла, что должна сделатьи как ей лучше всего поступить, забылась тревожным сном только часов в шестьутра, а проснулась, ни много ни мало, в третьем часу дня, ввергнув взамешательство маму и бабушку, которые думали, что девушка, обычно рановстающая по утрам даже на выходных, заболела.

- Я просто устала и хочу выспаться, - сказалародственницам Марта, выползя из своей комнаты в длинной, с открытыми плечами,легкой ночной рубашке нежно-лавандового цвета. Она устало опустилась накухонную табуретку и мелкими глотками принялась пить горячий, только чтосваренный кофе, густой запах которого вальяжно обволакивал всю комнату.Готовить кофе Эльвира Львовна любила и умела.

- Ты точно не заболела? Хорошо себя чувствуешь?- внимательно посмотрела на единственную дочь Карлова-старшая. Та показалась ейслегка бледноватой, с небольшими темными кругами под глазами. Женщина острочувствовала, что с Мартой что-то не так: то ли она подавлена, то ли расстроена.А, может быть, и правда, ребенок сильно устал от нагрузок в консерватории, отвсех этих репетиций и конкурсов, бесконечных занятий и разучиваний очередныхмузыкальных шедевров?

- Да точно, точно. Я, правда, устала что-то, -как можно бодрее ответила Марта. Что ей делать, девушка до сих пор не понимала.С одной стороны, она пообещала молчать, с другой - как она может скрывать отМарты такую информацию?! Это ведь нечестно!