Голландский тихоня наследил везде, он вился возле картины. Ив тот вечер был на даче. И в кабинете он тоже был.Но не Жаик, ни Херри-бой необъясняют смертей в закрытых комнатах. А смерть Жеки объясняет все.

Если я нащупаю человека, который причастен к ее гибели, ясмогу объяснить и все остальное. Еще на острове Херри-бой сказал мне:“Исполните предназначение, Катрин!”

Что ж, я готова исполнить предназначение. Только это совсемдругое предназначение.

…Дверь на кухню приоткрылась, и на пороге возникла Катька.

— Ты опять разговариваешь, тетя Катя, — сказалаона.

— Это я декламирую, — попыталась вывернуться я.

— Что декламируешь?

— Стихи.

— Это не стихи….

— Это взрослые стихи.

— Про любовь?

— Почему — “про любовь”?

— Потому что все взрослые стихи про любовь Так мамаговорила. Ты почитаешь нам на ночь? “Мойдодыра”?

— Конечно, родная. Кстати, я привезла вам собачку.

— Какую собачку? — удивилась Катька.

— Игрушку. Вы забыли… — я осеклась и, осторожноподбирая слова, продолжила:

— На даче. Маленькая такая собачка…

Катька вопросительно посмотрела на меня Если бы у меня самойбыла такая короткая, такая счастливая детская память!.. Я вышла в коридор идостала из пакета дурацкую войлочную собаку. Все это время Катька не отходилаот меня ни на шаг.

— Узнаешь? — спросила я.

— Это Лаврика собачка, — с готовностью доложилаКатька. — Он с ней поссорился, он не захотел ее брать.

— Вот оно что!..

Я вернулась в комнату и села на диван. Катька пристроилась уменя под боком, а Лавруха даже не обратил на меня внимания. “Трое из Простоквашина”занимали его гораздо больше. Я повертела собаку в руках и сказала впространство:

— Никогда нельзя оставлять собак. Даже игрушечных. Ивообще никого нельзя оставлять

Лавруха-младший почесал бровь и потер ладошкой правый глаз.

— Он говорит, а почему тогда мама нас оставила? —тихо сказала Катька.

Я даже не нашлась, что ответить. А потом достала из карманабраслет Жаика и снова нацепила его на собаку

— Очень красивый ошейник Ей очень идет, правда Лаврухаотобрал у меня собаку и прижал к животу. И низко наклонил упрямую бычью голову.Если парнем срочно не заняться, то получится штучка поноровистее Быкадорова.Приходится признать, что Жека его разбаловала Катька куда мобильнее ирассудительнее.

— Где вы только такой взяли?

— Это Лаврик, — Катька сразу же выдалабрата. — Он у мамы взял. И ничего ей не сказал. Мама очень ругалась и дажеплакала. Лаврик никогда ничего не говорит

Лавруха стукнул Катьку в бок, но и она тоже не осталась вдолгу. Через минуту они уже катались по дивану. Такие стычки между двойняшкамибыли не редкостью, Жека смотрела на них снисходительно, но я все это терпеть несобиралась. С трудом разняв брата и сестру, я посадила их по разные от себястороны.

— Лаврентий. Ты поступаешь плохо. Ты должен защищатьсестру, а не набрасываться на нее с кулаками. Ты понял меня?..

Катька, с опаской поглядывая на Лавруху-младше-го,зажмурилась, набрала в легкие воздуха и совсем неожиданно выпалила:

— Мама сказала: “Вы меня без ножа режете”… Я дажевздрогнула. Без ножа режете… Бедная Жека, она еще не знала тогда, какзакончится ее жизнь…

— И что дальше?

— А Лаврик потерял ее… Собаку. Он вообще потеряхаужасный. Мы потом везде искали, даже на море ходили, но все равно не нашли.

Теперь все прояснилось окончательно. Браслет действительнобыл подарен, иначе к чему Жеке причитать? Жаик подарил браслет понравившейсяему женщине, а ее маленький сын приспособил безделушку под ошейник глупойигрушечной собаке. А потом, должно быть, оставил ее где-то на участке. Собакунашла бдительная Ларфа, привыкшая подбирать все и за всеми. И бросила в общуюкучу с игрушками.

— Ну ладно. Давайте оставим зверя в покое и займемся“Мойдодыром”, — сказала я.

…Весь следующий день я решила посвятить частному охранномупредприятию “Орел”. Я так и не выбросила визитку Владимира Михайловича Юхно, ноидти к нему напрямую совсем не хотелось. Так что тисненный золотом номертелефона мало чем мог помочь мне. Вооружившись справочником “Весь Петербург”, ячерез десять минут уже знала адрес самого предприятия и два его телефона.Номера в справочнике не совпадали с телефоном на визитке: должно быть, на нихсидела какая-нибудь секретарша. Это было относительно безопасно. Никто не можетпомешать мне набрать номер и поворковать с секретаршей на предмет наймателохранителя.

Собравшись с духом, я набрала на диске семь цифр и приняласьтерпеливо ждать. Трубку сняли сразу же.

— Частное охранное предприятие “Орел”, — ответилмне чей-то устрашающий бас. — Слушаю.

Ничего себе секретарша! Сто килограммов живого веса, свиныеглазки и квадратный подбородок, не иначе. На секунду я даже потеряла дар речи.

— Слушаю вас, — снова пророкотал бас.

— Я бы хотела поговорить с директором, —неожиданно для себя пискнула я.

— По какому вопросу?

— Видите ли… Мне необходим охранник.

— Вы по рекомендации?

Лучшей рекомендации, чем смерть Титова, и придуматьневозможно.

— Мне рекомендовали ваше агентство…

— К сожалению, директор сейчас отсутствует и будеттолько послезавтра. А эти вопросы в его компетенции.

— А кто-нибудь еще их решает? — я несколькоосмелела.

— Заместитель. Он будет после двенадцати.

— Я могу подъехать?

Бас на другом конце провода на несколько секунд задумался.

— Это что, глубоко законспирированнаяорганизация? — не выдержала я.

Бас продиктовал мне адрес — совсем не тот, что был указан всправочнике, но все же мягко порекомендовал мне предварительно созвониться сзаместителем, неким Самуилом Ароновичем. Словосочетания “частное охранноепредприятие” и “Самуил Аронович” не очень-то вязались друг с другом, и я вдругподумала, что функции конторы господина Юхно гораздо более широки, чем можетпоказаться на первый взгляд. Я заверила бас, что позвоню обязательно, иположила трубку.

В двенадцать я уже была по указанному адресу.

Частное охранное предприятие “Орел” располагалось впомещении детско-юношеской школы олимпийского резерва, о чем меня известиласкромная табличка у входа. Под вывеской “Частное охранное предприятие “Орел”находилась скромная приписка: “Филиал”. А еще ниже располагалась другаятабличка — “ШКОЛА ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ”.