В зал вошла Анабель Грасон.

Моя родная мать.

Какого черта она здесь делает?

Я сжал кулаки и отошел от Брайар в противоположный конец зала. Не мог поверить, что матери хватило смелости явиться сюда сегодня. Проклятье! За что? Почему она приехала на юбилей? У меня даже заныло сердце, так мне стало тошно.

Я резко крутанулся и почувствовал, как кровь прилила к лицу, но, прежде чем смог что-либо сделать, мой отец возник из ниоткуда и схватил меня за локоть. Оглянувшись, он быстро подтолкнул меня к окну. Солнце уже село, в саду горели фонари, на деревьях светились гирлянды, а на небе сияла луна, которая то и дело выглядывала из-за проплывавших облаков.

– Николас, держи себя в руках.

Я посмотрел на отца. Он был серьезен и пристально смотрел на меня, пытаясь поговорить, но безуспешно: эта женщина, которую я отчаянно ненавидел уже много лет, вывела меня из себя. Чаша моего терпения переполнилась.

– Какого черта она сюда приехала! – прорычал я.

Отец поспешно заговорил, не дав мне продолжить, он явно не хотел скандала:

– Не знаю, но я все исправлю. Послушай, Николас, ты должен успокоиться. Не устраивай шоу.

Я уставился на отца и на мгновение почувствовал себя потерянным. Я словно утонул в этих темно-синих глазах. Я унаследовал их от него, хотя моя радужка более светлая.

И только сейчас я заметил, что глаза отца были такими же ясными, как и у моей матери. Как странно.

Отец положил руку мне на плечо.

– Я поговорю с ней, сынок, тебе не нужно ничего делать, – почти взмолился он.

Я согласно склонил голову, позволив отцу взять ситуацию под контроль. Я не хотел видеть ее, не мог с ней общаться. Я мечтал, чтобы она оказалась как можно дальше отсюда. Однако мы уже поняли, что она собирается что-то сообщить. Ведь и раньше мать пыталась связаться со мной. Но что бы она ни хотела сказать, разумеется, в том не было ничего хорошего.

Отец понял, что на время усмирил меня, и отошел к каким-то важным гостям.

Я отыскал взглядом Ноа: она тепло с кем-то беседовала. Рыжая не осознает, что здесь повсюду опасность. Захотелось схватить ее, крепко обнять, посадить в машину и уехать. Однако передо мной внезапно замаячила другая девушка.

– Послушай, что о тебе говорят члены совета, Ник! Новости быстро разлетаются, все гадают, когда ты возьмешь у отца бразды правления. – София сладко улыбнулась, а я лишь кивнул. – Ты в порядке?

В порядке? Это настоящий ад.

Я обшарил глазами зал в поисках Брайар. Я нигде не видел ее и встревожился уже не на шутку. Слишком много проблем в одном месте!

Прежде чем я успел ответить своей официальной спутнице, собравшиеся двинулись в зал, где был сервирован ужин. Я попытался последовать совету отца и успокоиться: даже приобнял Соф за талию, направляясь к нашим местам.

В этом зале было неяркое освещение. Вот и хорошо, ведь я чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что хотелось спрятаться. Главный стол располагался в центре, рядом со сценой, куда перекочевали музыканты. Сюда могли подняться и гости, чтобы сказать поздравительную речь. Тут же должен был состояться аукцион в пользу благотворительной организации, которую компания поддерживала с незапамятных времен. Я увидел, что Ноа села рядом с матерью, а Брайар так и не появилась. Когда Ноа заметила меня в сопровождении Софии, сразу же нахмурилась и отвела взгляд.

«Проклятье».

София вежливо поздоровалась с Ноа и остальными. Я хотел было плюхнуться на стул, но голос единственного человека (кроме Ноа, конечно), которого я был рад видеть сегодня, достиг моих ушей и заставил обернуться.

– Где мой внук? Вот гордость любого безголового деда!

Я не мог удержаться от улыбки при виде дедушки Эндрю, который медленно тащился к главному столу. Гости продолжали переговариваться и искали свои места, так что не заметили прихода старика, на которого я никогда не таил обиды.

Эндрю Лейстеру уже исполнилось восемьдесят три года, и он создал эту империю. Редкие седые волосы его раньше были такими же черными, как у меня и у отца. У деда много общего с Уиллом, однако я никогда не чувствовал в старике холодности. В остальном же они очень похожи.

Все неприятные воспоминания, которые пробудила мать, исчезли за считанные секунды. Они сменились моментами, когда моей единственной заботой было кататься верхом на пони по дедовскому поместью, рыбачить на озере и искать самых отвратительных лягушек, которых я мог запихнуть в шкаф, чтобы досадить папаше.

Дедушка.

Я протянул ему руку, он ответил на рукопожатие и обнял меня.

– Почему ты так долго не приезжал, несносный мальчишка?

Я весело рассмеялся.

– Монтана далеко, старик.

Он раздраженно зарычал и пристально посмотрел на меня.

– Раньше никто не мог вытащить тебя оттуда, а теперь тебя волнуют только дурацкие пляжи и дурацкий прибой, Ник! – Он фыркнул, пробираясь к стулу. – Заводишь внуков, а они вырастают типичными американскими мальчиками.

Я от души расхохотался. Хорошо, что никто, кроме Ноа, не сводившей с меня глаз, не услышал последнего замечания Эндрю. Дед эмигрировал из Англии в возрасте двадцати лет и основал в Штатах компанию. Сколько бы времени я ни провел здесь, я всегда помнил, что мои корни далеко отсюда, мне даже в голову не приходило сказать, что я не англичанин.

К нам подошел отец. Сперва он недовольно смотрел на дедушку, но потом приветливо улыбнулся.

– Папа, – сказал он, протягивая руку.

Старик даже не обнял его, просто взглянул на сына с интересом и прищурился.

– Где та новенькая, с которой меня еще не познакомили?

Отец закатил глаза, и в этот самый момент появилась Раффаэлла. Последний год выдался напряженным, у нас не было времени навестить деда, и теперь, когда он прибыл на юбилей, я понял, как сильно соскучился.

Ноа встала. Она продолжала буравить меня взглядом. Казалось, она испытала неловкость, когда Уилл позвал ее, чтобы представить дедушке как свою падчерицу. Эй, все должно быть совершенно по-другому: сначала я должен представить Рыжую.

Представить как любовь всей моей жизни.

Дед покивал Ноа… и увидел Софию.

– Познакомь меня со своей девушкой, Николас.

Вежливая улыбка Софии угасла, моя коллега покосилась на Ноа. Я уставился на старика и поспешил прояснить ситуацию.

– София не моя девушка, а стажерка. Дочь сенатора Эйкена.

Дед кивнул.

– Ах да, лучше тебе, милая, не быть его невестой, не хочу, чтобы внук занимался политикой, тем более той, что ведет твой отец.

София молчала, а я ухмыльнулся. Ноа вроде бы стало получше, и мы заняли свои места.