– Я же говорил, что отлично танцую, Рыжая.

Я закатила глаза.

– Самоуверенность – твое второе имя, – сказала я, отворачиваясь, когда он собирался меня поцеловать. Я рассмеялась, а он сжал меня в объятиях и принялся щекотать.

– У меня нет второго имени, вторые имена для слабаков.

– У меня есть второе имя.

Он спрятал лицо у меня на груди, и я почувствовала, как он фыркает.

– Ноа Кэрри Морган, боже мой! Твоя мать наверняка была пьяна, ты ведь не собираешься мстить мне, детка?

Я хотела оттолкнуть его, но он ни на миллиметр не сдвинулся с места. Да, я читала ужастик Стивена Кинга[9], но мама выбрала это имя вовсе не из-за того, что я стану «невменяемой» девчонкой-подростком, которую будут презирать одноклассники, а из-за моей бабушки. Ее звали Кэрри.

– Придурок! – выпалила я, окончательно сдавшись и полностью расслабившись.

Ник приподнял голову и пристально посмотрел на меня.

– Я люблю все твои имена, Рыжая.

Он поцеловал меня в щеку и освободил из плена объятий. Я потянулась и встала с постели. Нужно принять душ. Я взяла необходимые вещи, пока Ник одевался, наблюдая за мной. Я тоже с любопытством глазела на него.

Когда я собиралась направиться в ванную комнату, он взял меня за руку и потянул, усаживая на край кровати. Он сел рядом, приобнял меня за талию, вздохнул и на несколько секунд замер, продолжая смотреть на меня.

– Мне нужно сказать тебе кое-что… пожалуйста, только не сердись (я сразу нахмурилась и с подозрением уставилась на него). – Я пойду на юбилей не один.

Такого я не ожидала.

– Что ты имеешь в виду? – Тон моего голоса заметно изменился. Даже температура в комнате в одно мгновение будто понизилась на несколько градусов.

– Я должен сопровождать Софию.

И вот в один момент мы вернулись к началу.

– Вчера я пришел, чтобы сказать тебе лично. Не хочу, чтобы ты огорчалась, мы с Софией просто коллеги, не более того.

– А почему ты раньше не предупредил? – возмутилась я.

– Рыжая, нам было так хорошо, и я жутко по тебе скучал…

Я таращилась на Ника. Мне совершенно не хотелось, чтобы София была его официальной спутницей. Это последняя капля. Я чувствовала, как все выходит из-под контроля. Впрочем, возможно, настал пресловутый подходящий момент, как и говорил тысячу раз Майкл.

Момент, когда нужно думать головой, а не сердцем…

– Ладно. Делай что должен, а позже поговорим.

Я встала, чтобы пойти в ванную, но не успела: Ник преградил мне путь.

– Рыжая, когда все закончится, мы уедем отсюда на пару дней… и разберемся с проблемами: ведь тебе известно столь же хорошо, как и мне, что я никогда не посмотрю ни на кого, кроме тебя.

Я горько усмехнулась.

– Запомни свои слова для следующего раза, когда устроишь мне головомойку из ревности.

Похоже, Ник принял мой ответ.

Он взял мое лицо в ладони и с любовью посмотрел на меня. Глаза Николаса заблестели.

– Ноа, я люблю тебя. В моих мыслях нет никого, кроме тебя.

Я смежила веки и позволила ему поцеловать меня. А потом все же пошла в ванную комнату.

Старалась не обращать внимания на негативные мысли, которые крутились в голове и мучали меня. Я терпеливо отгоняла их во время разлуки с Ником. За это время я действительно делала все, отчаянно старалась заглушить негатив, пытаясь измениться, чтобы чувствовать себя лучше, увереннее, смелее. Нельзя возвращаться к началу, нет, я не сделаю ничего подобного. Именно поэтому сегодня ночью я отбросила страхи в сторону: я решила довериться Нику.

А теперь пора сосредоточиться на предстоящем мероприятии. Мне нужно одеться настолько провокационно, чтобы дурачок не смог оторвать от меня взгляд.

Утром перед юбилеем я наслаждалась компанией Брайар и Дженны. Девушки ни на минуту не умолкали, смеялись и сделали этот день намного веселее, чем я ожидала.

Дженна пригласила стилистку, которая делала прически ей и матери, когда они собирались на подобные мероприятия, и, пока мы ждали, когда она приедет, квартира превратилась в настоящий салон красоты.

Мы сделали педикюр, маникюр, а еще я эпилировала абсолютно все тело, приняла ванну с розовой солью, чтобы моя кожа чудесно пахла. Вдобавок я использовала миндальное масло, которое мама купила мне тысячу лет назад. Однажды Ник сказал, что от этого запаха ему хочется облизать меня сверху донизу.

Я улыбнулась, глядя на себя в зеркало. Я была в нижнем белье, самом провокационном, которое когда-либо надевала, и поклялась, что после вечеринки, подарю Нику самую лучшую ночь в его жизни. Она будет незабываемой, и парень больше никогда не сможет смотреть ни на кого другого.

– Это платье? – спросила Брайар, доставая наряд из шкафа.

Я кивнула и взяла телефон. Мама написала, что арендованная машина отвезет нас в особняк, где будет вечеринка. Я очень нервничала, толком не знала, как поступить и что делать на юбилее, но опять постаралась отбросить страхи и с облегчением вздохнула, когда появилась стилистка.

Брайар настояла, что сама сделает прическу, поскольку уже привыкла ко всем этим красным дорожкам, на которые ее таскали родители.

Я села на стул и позволила забавной и милой женщине по имени Бекка сделать из моих волос нечто бесподобное. Она завила несколько моих прядей, а из остальной копны сделала косички и эффектно переплела их между собой. Я терпела, когда она случайно дергала меня за волосы, поскольку знала, что буду выглядеть потрясающе.

Через полтора часа я опять улыбнулась отражению в зеркале.

– Мне нравится, – заявила я, поворачиваясь, чтобы рассмотреть себя со всех сторон.

Дженна протянула мне платье. Я аккуратно надела его, наслаждаясь восхитительным прикосновением шелка.

– Ты произведешь фурор, – сказала Дженна, протягивая мне крошечную сумочку, в которой помещались только мобильник и губная помада.

Я обняла подругу.

– Разберись с Лионом, он любит тебя, не забывай.

Дженна кивнула, и я посмотрела на Брайар.

Моя соседка нарядилась в изысканное бежевое платье, которое облегало ее стройное тело и совсем не оставляло места воображению. Огненно-рыжие локоны ниспадали на плечи. Она была прекрасна.

Мы быстро попрощались с Дженной и вышли. Сели в арендованную машину, которая уже ждала нас у здания кампуса. Я удивилась, обнаружив, что водителем был не какой-то незнакомец, а Стив, весь в белом.

При виде нас он распахнул дверь автомобиля и вежливо улыбнулся.