остров, монстрам требовалась относительная самостоятельность.

С учетом всего этого план Локон выглядел в принципе осуществимым.

А если бы еще она поупражнялась со спорами подольше чем пару недель…

Локон устремилась сознанием к чудовищу, попыталась установить контроль над ним, но чудовище отпрянуло от ее ладони, приподнялось над спорами и уставилось полуночными глазами. Локон ощутила в голове чужое присутствие и немой вопрос. Существо чего-то хотело от нее. Девушка предложила воды, надеясь, что ее взятка покажется соблазнительнее, чем жалованье Колдуньи, однако тварь ответила резким отказом.

А вы чего ожидали? Колдунья понимала, что полуночную сущность можно подкупить. Она прекрасно знала слабые места своих детищ, а потому вшила в их поведенческую модель хитроумный механизм распознавания попыток взлома и несанкционированного управления.

Локон обладала недюжинным талантом и завидным упорством, однако ей не хватало опыта. Тогда как у Колдуньи, наоборот, опыта была прорва.

Полуночная тварь с шипением взметнулась на дыбы и разинула пасть в предвкушении пиршества. Локон в ужасе бросилась на дно шлюпки…

…как вдруг раздался тонкий голосок.

– Стой! – приказал Хак, а затем неохотно добавил: – Отведи нас к твоей госпоже. У меня право свободного прохода.

Голова чудовища несколько раз качнулась из стороны в сторону. Набор сложных поведенческих шаблонов заставил тварь изменить свои намерения и подчиниться писклявому голосу, обладателя которого было запрещено есть. Этого обладателя чудовище должно было доставить к хозяйке по первому требованию.

Крыса по кличке Хак, в строгом соответствии с инструкцией Колдуньи, вернулась туда, где была создана.

59. Пленница

На следующее утро Локон на своей утлой весельной лодке приплыла на остров Колдуньи.

А если точнее, то ее туда доставили, спеленав по рукам и ногам. Первое полуночное существо держало Локон, ослабляя свою хватку, лишь когда у пленницы возникала необходимость утолить жажду или справить нужду. Еще два полуночных существа, вынырнувшие из толщи спор, толкали шлюпку с поистине невероятной скоростью.

Локон снова и снова требовала от Хака рассказать, как ему удается управлять полуночными тварями и почему они вообще ему подчиняются. И хотя ответа девушка не добилась, это отнюдь не означает, что у нее не прибавилось подозрений.

Каково же было удивление Локон, когда после всех своих невероятных приключений она добралась до острова Колдуньи и тот оказался гораздо меньше, чем ей представлялось. Здесь следует отметить, что родной остров самой Локон по меркам большинства миров считался крохотным. Поэтому она была нешуточно изумлена – как четырехлетний малыш, от которого слышишь: «А я думал, ты гораздо взрослее».

Поскольку в споровых морях силикатам взяться неоткуда (ведь это продукты жизнедеятельности рыб-попугаев, переваривающих кусочки кораллов), остров Колдуньи являл собой привычное для этой планеты нагромождение скал.

(Да-да, теперь вам придется жить с мыслью, что ваш любимый белоснежный песочек на пляже – это всего-навсего фекалии рифовой рыбы.)

Остров Колдуньи оказался сланцево-сизой, до странности округлой шхерой метров двухсот в поперечнике. Одинокие деревья пытались приукрасить скудный пейзаж, но тщетно. И дело не только в слаборазвитой корневой системе – эти деревья никоим образом не принадлежали к тем скальным разновидностям, что корнями цепляются за трещины и растворяют своими выделениями горную породу. Эти худосочные сучковатые создания с пучками листьев на самых кончиках веток были жалкой пародией на то, что вы привыкли называть деревьями. Как будто с настоящими деревьями они были знакомы лишь понаслышке и в меру своих никчемных сил постарались им уподобиться.

Сидя в лодке, Локон с ужасом наблюдала за приближающимся островом и на чем свет стоит проклинала то себя, то Хака. Надо заметить, что полуночная тварь, кольцом сжимавшая ей бока, теперь походила скорее на груду изумрудных лоз, чем на морского угря. Они продвигались вперед, оставляя за собой широкий шлейф из мертвых спор, поскольку корпус лодки был инкрустирован серебром. Тварь была достаточно умна и остерегалась прикасаться к металлу. Локон это показалось удивительным. Памятуя о своем опыте пребывания крысой, она знала, что особого вреда уже оформившейся из спор полуночной сущности серебро причинить не может.

Тварь освободила Хака из клетки, и теперь тот сидел на деке в носу шлюпки. Два остальных существа продолжали без устали толкать суденышко, а споры за бортом – шуршать и хрустеть.

– Ты ведь бывал здесь раньше? – озвучила Локон не дававший ей покоя вопрос. – Все эти байки про то, как ты рос в сообществе говорящих крыс, – вранье?

– Да, – шепнул Хак.

– Ты фамильяр Колдуньи, – сказала Локон. – Или что-то в этом роде. Ты принадлежишь ей. И всегда принадлежал.

– Да, – подтвердил Хак еще тише.

Каждый ответ Хака жалил, точно стрела с зазубренным наконечником, который не только тяжело ранит при попадании, но и разрывает плоть при извлечении. Проще оставить наконечник внутри, да так и ходить с незаживающей раной, чем страдать от чудовищных мук, избавившись от него.

Но как ни мучительно это было, кое-что ей признать пришлось. Хак постоянно – если не считать отлучки с корабля в порту – пытался увести ее с самоубийственного пути. Да, Хак бессовестно лгал ей, но только потому, что до смерти боялся Колдуньи. Это было очевидно. Локон понимала, что не имеет права винить его во всем. Как ни крути, он не заманивал ее на этот остров. Зато она, не ведая, что творит, вернула Хака в лапы хозяйки.

«Просто нужно было придумать план поумнее, – укоряла себя Локон. – Может, следовало все-таки прислушаться к совету Салэй? Позволить команде помочь?»

Однако в следующий миг Локон усомнилась, что такой выбор был бы хоть чуть-чуть лучше уже сделанного.

Всем крутым переменам в жизни свойствен определенный иллюзорный аспект. Кажется, будто такие перемены зависят от некоего важного решения и удачно выбранного момента. И по большей части именно так оно и есть. Однако надо понимать, что этим самым важным решениям и удачным моментам предшествовали мириады значительно менее важных и удачных. Как невозможна лавина без горы снега, так невозможны и серьезные сдвиги в судьбе без массы предпосылок к ним. Если задуматься, то жизненные перемены и впрямь мало отличаются от лавин, которые начинаются с пустякового комочка. Не стоит недооценивать мелочи, которые предваряют важные события.

Именно на пороге осознания этой истины и стояла сейчас Локон. Ей требовалось еще время, однако полное понимание уже разгоралось заревом на горизонте разума.

Поначалу девушке показалось весьма странным то, каким образом полуночные твари ведут шлюпку к острову, но вскоре причина столь необычного маршрута стала ясна. Длинные зазубренные хребты скал тут и там прорезали поверхность спорового моря, точно драконьи гребни. Неспроста Колдунья выбрала именно этот остров. Подход к нему оказался