Через две недели ежедневного выдаивания меня досуха выяснилось, что ни одна из моих подруг не беременна. Ва была в трауре до середины дня.

В полдень прискакал посыльный от главнокомандующего и привёз приказ. Приказ был оформлен в виде ласковой просьбы, но это был приказ. Генерал просил отца отпустить нас троих как важных специалистов в город кочевников, к господину Ирме. За горячкой сборов Ва забыла о печали.

Отец подошёл к делу основательно и дал нам с собой двух слуг и одну служанку, гору снаряжения, продовольствия, оружия и доспехов. В качестве одного из слуг с нами пошёл Серен, чему лично я был очень рад. Отец также дал нам для усиления одного стражника — дядьку Ираха, что меня тоже порадовало. Мы с ним много каш выхлебали из одного котла за время последней войны…

В итоге для небольшого в общем-то путешествия потребовалось три повозки и два дня сборов. И это при том, что на наших чудовищных конях мы могли доехать до города кочевников максимум за два дня.

Потом ещё сутки пришлось ждать караван с другими путешествующими к городу. В приказе было достаточно чётко прописано, что для безопасности мы должны двигаться по территории за рекой только в составе крупных групп или с торговыми караванами.

Пока ждали, наблюдали, как мужики переделывали лечебницу Ва в продолжение таверны. Поток путешествующих через наши земли значительно уменьшился из-за того, что войска разобрали наплавной мост, но паром продолжал работать, и таверна приносила доход. Её даже пришлось расширять. Сейчас, когда река замёрзла, поток путешественников увеличился.

Ва повесила у входа объявление, что теперь всем ищущим исцеления следует искать её в городке кочевников, чем вызвала отчаяние у тех, кто приехал в последние дни и не мог ехать дальше. Некоторых из самых тяжёлых она приняла на сеновале.

Я смотрел на замок, в котором прошло моё детство, и осознавал, что детства больше не будет. Попытка вернуться в него оказалась неудачной. Меня все время выкидывало на взрослые проблемы. Не стоило и пытаться.

Глава 13

Первый тур Коровьего балета

Состав каравана оказался на удивление приятным. Всего двое торговцев, каждый с десятком слуг и огромными возами с шерстью. Все остальные были благородными людьми с детьми и стражниками. Они, как и мы, шли по приказу Государя, на замену дежурившим в городе кочевников войскам, или для государственной деятельности. Мы с девчонками сразу сошлись с детьми барона ага Миран. Старший брат по имени Долиан мог заливать огнём пространство на двадцать шагов перед собой, у его сестры, Миры, была более тонкая способность — она могла управлять отдельными струйками огня, и на намного большем расстоянии. В частности, она могла выжечь всё внутри боевого шлема за сорок шагов от себя. При этом она любила танцевать и смеяться. Что она творила во время танца! Струйки огня ползали по ней, как шаловливые котята, а когда она выпускала их из рук, они складывались в воздухе в причудливые фигуры. Впрочем, об этом мы узнали позже, а для начала мы сошлись с ней потому, что на каждую незамысловатую шутку она реагировала искренним и весёлым смехом. Её брат тоже оказался весёлым и открытом парнем.

Дети ага Миран ехали в действующую армию впервые. Когда мы рассказали им историю, как возник этот город кочевников, они поначалу не могли нам поверить. И это мы ещё рассказали им упрощённую версию, без описания роли богов и нашего с Ангелой участия.

Ещё мы сошлись с парнишкой по имени Джен ага Трамбуфтин. У него была очень простая и очень прямая способность — огромная сила. Он как совершеннолетний младший сын малоземельного вассала мелкого барона ехал один. Он ехал в городок в надежде найти господина — сюзерена или денежную службу. Он неплохо знал язык кочевников и уверенно владел мечом. Я ему уверенно обещал, что без дела он точно не останется.

Было ещё несколько человек жизнерадостной молодёжи разных возрастов, которые с удовольствием составили нам компанию в распевании глупых песен и придуривании.

Ехали весело, с песнями и болтовнёй. Старшие сразу махнули на нас рукой, и мы тащились в арьергарде, после фур с шерстью, чтобы никого не доставать громким смехом.

На переправе, пока ждали парома, Серен пристал ко мне:

— Полик, а ты правда думаешь, что край кочевников опередит нас и станет более мощным?

Я пораскинул мозгами. Вроде бы Серена не было рядом, когда я обсуждал это с графом или отцом.

— А откуда ты знаешь?

— Благородные обсуждали, которые слышали твой разговор с графом.

— У них слишком длинные уши и языки. Но если по сути, то да, кочевники лично свободные люди, куда хотят едут и чем хотят торгуют. У них выборные суды и городская администрация. Сейчас им это не даёт ничего, только лишние ссоры, но два поколения спустя, когда они все будут грамотными… Никакой благородный тогда ничего не сможет у них ничего отобрать. Они станут торговцами, ремесленниками, знатоками всего и вся, они будут получать за свой труд намного больше, чем наши. А наши люди останутся землепашцами, никаких умений, вся жизнь от навоза до пахоты. Наши будут им завидовать, а потом и бежать к ним.

— А я хотел бы стать свободным! — мечтательно протянул Серен.

— Зачем? В нашем мире это опасно. Тут же ограбит кто-нибудь из благородных. Или просто для забавы убьет, среди них пропойц огромное количество, они как стакан накатят, ничего не соображают. Так хоть мой отец вас защищает, он справедливый.

— Ты не понимаешь. Ты господин, тебе хорошо. А когда ты несвободен, это совсем другое. Ты хотел бы делать одно, а тебе приходится делать что прикажут…

Подбежала Ангела, сообщила, что у неё замёрзли рук, расстегнула мне куртку и сунула ледяные руки под спину. Открытая нараспашку куртка тоже не особо грела. Я обнял Ангелу, чтобы греться об неё, и сказал:

— Благородным почти всегда приходится делать совсем не то, что хочется.

— Твой отец справедливый… Большую часть времени. А другие благородные? Знаешь, сколько девчонок утопилось из-за нашего соседа с юго-востока? Или сколько селян забил насмерть барон ага Пфальфен до того, как вы его грохнули? Сколько ты праведных благородных знаешь?

— А ты думаешь, среди вольных кочевников отношения мягче будут? Я как жрец Радо уже сталкивался, разрешая их споры и разбирая договоры. Да они за монетку кого угодно удавят и удавятся. Богаче — да, за счёт некоторой свободы действий. Но всё равно